Пехота мятежников шла плохо. Строй колыхался, многие выбивались, шаг теряли. Ну а когда между армиями осталось сотня шагов с мелочью, то мятежники вдруг бросились вперед, воющей толпой...
Полковник Косач умел считать. И думать он тоже умел. Оттого и знал, по правилам драться – проще сразу пистоль в рот, да на курок, чтобы холм мозгами забрызгало. Не дурак ведь, понимал, что вчерашние и позавчерашние крестьяне не сумеют на равных противостоять стрелкам Карела. Ну не может Безликий, как бы его не корежила ненависть к выродку, стрелять чаще раза в минуту. Запасы бы пообильнее… Ведь, когда на расход оглядываться не надо, можно и за месяц стрелка так наловчить, что единолично десяток заменит. Только вот когда на всю учебу три заряда, как не учи – не научишь.
Потому, даже если равными силами сходиться, перестреляют полковниковы войска, потеряв в разы меньше. У Карела-то, новичков нет, все опытные, по десятку пудов пороху сжёгшие.
Да к тому, еще одна беда. Одна большая, прочие поменьше. Воинов у Косача меньше на четверть. Но про то, знать тоже не стоит. Безликие думают - Волков много, Волки – что Безликих много. И все степняков ждут, Полковником обещанных. Только степняки юшкой умылись, по рожам размазали, и со свеонами хлестаться больше не хотят. Про Ливонию же, Косачу лучше и вовсе не напоминать – за карабелю пан полковник хватается. Предал Казимеж, ох, предал! А может, правду раньше узнал? Может и так…
Что битва победой кончится – тому лишь по воле Айоновой быть. Разобьются Безликие о строй пехотный, изорвут кунтуши о пики… Единая надежда, что удастся строй проломить, да за горло ухватить. У Карела воины правильной войне обучены, а хлопы, крови понюхав, в подлинных вовкулак перекидываются. Вот только им достаточно разок в морду получить, на кишках сотоварищей поскользнуться, и пропадет запал с куражом. И режь ты его хоть чем.
Да и самопалов на все пешее войско – две тысячи. Вот пистолей – много. И сабель с пиками еще больше. А еще, вилы есть да топоры. Для тесноты – самое то!
У Кареловских железа на поясах тоже в достатке, и махать им выучены изрядно. Но про лучше вслух не говорить. Кому надо и так знает, а кто не знает, тому лучше не знать. А то, прям из шеренги сбежит, не побоясь капраловой пули в затылок. Она хоть сразу…
Да, стрелки у Карела вперемешку с пикинерами стоят. Но те против конницы хороши, да против такого же строя. А если враг не грудь подставлять будет, а нырнет под пики, змеею проползет, да в печенку кинжал вонзит, тут-то и конец настанет. Не зря говорят люди, что мол, кто пикинера зарезал, тот будто ребенка изобидел. Одно плохо, мастаков таких, что под пикой проскользнет, и до врага доберется – горсточка. Прочие на пиках и останутся. Но и про то умолчал полковник, когда план будущий расписывал. Кто понял из офицеров – виду не подал. Один Бортнич зубами скрипнул, но во тьме ночной в шатер не пришел с руганью матерной. Видать, сообразил, что иначе – совсем край. А так – есть шанс удачу поймать, да под хвост ей кочергу каленую запихать…
Потому, делать так приказал. Идти до последнего рубежа, а потом бежать. Добежав – убивать. Про рубеж никто не переспросил, да то и понятно. Это бойцы рядовые – неграмотные. А командиры все Статуты Строевождения назубок помнят, хоть с бабы за ногу стащи – расскажут. Оно ведь как, пуля из самопала на двухстах шагах убить не убьет, но оглушит, будто молотом. На ста с полтиною – убить может, но чаще ранит смертию поздней. Бой переживешь, так после помрешь. Вот на ста – там что ни пуля, то свежий покойник. Сразу мрут в кого попало.
Взрыкивали над головами инроги. Их бы не три десятка, а две сотни! Чтобы проломить гренадами строй, засыпать осколками… Радуйся, полковник, что хоть столько есть! И дважды радуйся, что вражеские далеко стоят, не каждым ядром попадают! Трусоват у Карела инрог-маршал! Не желает на батарее банником отмахиваться!
Сходятся противники, сходятся. И ждут. Одни, что вторые побегут, боя не дав. Вторые же ждут, пока пора не придет. Кареловские палить начнут с полутора сотен. Чтобы и заряды не жечь бестолку, и не устать быстро. Можно по три пули в минуту выстреливать. Но недолго. Полторы же сотни шагов сделать, если бежишь, а не шествуешь - полминуты, не более. Первый залп весь в цель пойдет. Второй - как повезет. А третьего и вовсе не будет. Потому как пойдет драка рукопашная, тесная. Ножами друг дружку рвать будут, зубами грызть…
Все малые и большие командиры план сегодняшней битвы хорошо выучили. Кто, когда, куда. А потому, команды никто не дожидался. Зачем? Добежать главное. А там строй сам дрогнет, да посыпется…
Грохнул протяжно залп. То ли опоздали, то ли специально выждали. Чтобы наверняка. Ахнули сраженные. Кто хоть звук вымолвить мог. Оно ведь, если в голову попадет – так голова будто арбуз колется. В руку – рука плетью повисает. И дух вышибает – только в путь.
Прочие же, даже взгляда последнего на погибших да пораненных не бросив, побежали быстрее. Навстречу им, грохнул второй. Но пожиже, послабше… Не сумел на спину опрокинуть, на сраку посадить! Безликие добежали. И врезались. Частью пики, навстречу протянутые, украсив, частью на землю упав, от боли скуля, раны зажимая. Прочие же, чудом неведомым, до глоток первой линии добрались. И кадык ей рванули. С хрустом, с визгом. Только за первой линией, еще десяток стоит. И спину показывать не желает…
И взлетел над полем рык общий. В коем человечьего малой толики не было. Лишь звериное. Так зверь дикий рычит, до мяса свежего добравшись, до крови горячей. Кровь и брызнула. А после, потоком хлынула. Добрые всходы на поле весной будут, щедро удобренные…
________________________________________
Кусочек сырой, стилистика явно хромает. Но речь не о ней. Насколько правдоподобен сценарий?
П,С. Больше спасибо уважаемому mos-art"у за его статью о поражающей способности гладкоствола.
П.П.С. Спасибо, всем кто помог! Этот вариант тоже далеко не окончательный.