С того дня, как над замком взвился красно-белый стяг державы, верхний этаж одной из башен использовался для содержания почты. Как это и велось с изначальных времен, послания доставляли вороны. Вот имя и привязалось. Это потом уже при дедушке Сигизмунда, что сидит нынче в подвале под этой самой Врановой баштой, при Ягайле,когда в благословенный Мир начали приходить скудоумные Гости, почтари перешли на голубей. Те и жрут меньше, и не каркают внезапно монарху на ухо, да и когда летят, не раскидывают черные крыла на полнеба. Воронов сменили сизокрылые квохтачи, но людскую память не обмануть…
Однако от Гостей бывают не только беды, но и радости. К изгнанным из башни вороньим мастерам прибился Гость. Тощий, бородатый и огненно-рыжий. Однако самым приметным в облике Гостя был не цвет бороды, благо в Мире и не такое бывает. На плече у него сидел ворон. И была эта птица раза этак в три больше, нежели самый большой Посланец вороньих мастеров. Когтям, коими этот Царь птиц впивался в кожаную накладку на куртке хозяина, мог позавидовать любой леопард. А клюв был подобен наконечнику таларского копья, того самого, чье предназначение пробивать насквозь закованных в железо рыцарей Свеонии…
Вороньи мастера не упустили столь заманчивый шанс, способный изменить многое. Так на свет появилась династия Мастеров Крауков, именующихся столь затейливо в честь Гостя-первоотца. А еще удивленный Мир широко распахнул тысячи глаз, не в силах поверить в увиденное. А увидел он – крачетов, а по иному – соколиных воронов. Были эти птицы велики будто золотые орлы, и, как гордо заявляли многие, если крачету и беркуту доведется столкнуться в бою, еще неизвестно, от кого больше пуху полетит.
Крачеты все же не сумели вернуть вороньих мастеров во Вранову башту. Да те, впрочем, особо и не стремились. Пускай воронов не привечали королевские власти, и умение управлять птицей не давало право на позолоченную гильдейскую бляху. Зато вороних мастеров, сберегших и приумноживших доставшееся им богатство, приветила Порубежная стража. А «кордонный полковник» в своем воеводстве – о-го-го, какой важности человек. И согреть может, и на костер отправить. И, что важнее всего, убедить всех столичных проверяющих, что марится им силуэт птицы, раскинувшей крылья на пару саженей… Конечно, убедить удавалось не всех. Но то же Державное Вопрошение закрывало глаза – летают, и пусть себе летают. Не вредят же. А хлыщи столичные пускай дальше дурью маются. А тут вам не равнина, тут климат иной.
Мастера отвечали верной службой. Связь-то, она в бою важнее всего прочего. Особенно, в горах. Командир должен знать, что происходит. И как следует поступить. Атаковать ли, отступать, или еще чего сделать, что вынуждает переменчивое воинское дело. Само собой, что мастера участвовали в любом мало-мальски значимом предприятии. А таких на границе с беспокойными соседями хватало. То лезли ракушане, груженые гибелинской контрабандой, то ломились за поживой галуцы, норовя разграбить приграничные села… И в каждом, даже самом малом, отряде был вороний мастер.
Оттого и знали о крачетах все и каждый, кто Порубежье топтал. Потому и пришли дневной порой, не таясь, к Мастеру Крауку два старых знакомых. И предложили проехать до столицы. Да, с воронами. Да, работа будет. Да, Вранова башта. Да, он будет не один, но к нему пришли к первому. Как к лучшему.
До конца не поверивший в сказанное, Мастер зашел за угол и спросил воронов. Те, помедлив немного, два раза ударили клювами в стену. И вылетели из-под навеса, обсев яблоню, подле которой ждали ответа гости. Те не удивились. Они-то, знали не хуже прочих, что соколиные вороны разумны. Не как полковник, конечно, или там, ротмистр из Порубежной стражи. Но на доброго пехотного капрала вполне тянули…
Мастер Краук провел ладонью по бороде, чувствуя, как жесткие волоски скребут тонкую кожу перчатки. Затем, легонько, кончиком пальца погладил по голове Кра. Ворон тихонько щелкнул клювом, отвечая на ласку. С другой стороны, чуть слышно хлопнул крыльями Ук, требуя свою долю внимания. Крачеты предпочитали летать парами. Оно надежнее…
Занимаясь крылатыми друзьями, мастер не забывал и о главном. Его сюда позвали не просто так. Внимательное око подзорной трубы обшаривало верхние этажи башен. Пернатого гонца могли выпустить не только с Врановой Башты. Подходящих мест было в избытке – сизарь-квохтач ведь в любой, даже самый узкий лаз протиснется. Будто глист в сраку.
Дворец осадили по всем правилам. Даже мышь не проскочит. Но вот «пернатая крыса» могла пролететь. Не любил Мастер Краук голубей, хоть ты тресни. И не только потому, что положено так по заветам предков. Просто не любил. За курлыкание бессмысленное, ни в коей мере не сравнимое с благородной речью воронов, за жестокость, столь же бессмысленную...
Осажденные решились ближе к полудню. Посланцы взлетели стайкой. Не меньше десятка. Видно был на голубятне кто-то умный, помнящий о дружбе вороньих мастеров с порубежниками. Да и лишь слепой не заметил бы воронов, кружащих над дворцом, и бивших на лету всякую птаху без разбору, что сорок, что воробьев...
Кра и Ук кивнули. Пробежали по паре шагов, оттолкнулись от земли когтистыми лапами и взмыли в небо. Захлопали черные крылья, унося крачетов ввысь. Голуби, поднявшись над дворцом, начали делать круг, определяя в какую сторону им лететь. Пернатые крысы по-прежнему держались тесной стайкой.
Мастер Краук улыбнулся, поглаживая бороду. Нет, не сравниться тупарям с подлинными владыками неба.
Вороны ударили сверху. Кого сшибли грудью, кого достали когтями, а кто получил по маленькой своей головенке крепким клювом… Не прошло и минуты, как от голубей в небе остались лишь подхваченные ветром перья. А сами Посланцы безжизненными окровавленными комочками попадали на крыши Врановой Башты…