Унаки переглянулись - согласились. Для желтых себя желтыми зовут, а как те отвернутся - снова унаками. Одни охотники хотели ночью прийти, всем желтым головы отрезать. Но посчитали - не выйдет. Желтых - как муравьев. А унаков - три дюжины да еще немного. Тут бы русские помогли, да заняты. Ну и не было тогда у русских кит-байдар с вверх-копьями.
Пришлось кивать. Унаки ведь храбрые, но желтые сразу за ножи хватаются. Злые, как медведи-шатуны! Не так идешь, не так смотришь, не так свистишь... Сразу за нож! А он длинный - как половина унака. И если ударить, то тоже, как половина. Только с другой стороны.
Все им не так, все хотят, как у себя сделать! Чтобы женщины не халаты носили, а юбки. И чтобы с ними не муж ночевал, а осьминог. И чтобы трусы не стирали, а желтым приносили. Те их на на головы себе надевали. Говорят, желтых со звезд выгнали - шаман сэвэвонов видит, потому что, он тонкие грибы ест, а эти всегда такие. Без грибов.
Один охотник пошел по берегу ходить. Полезное искать. Океан, он унакам всегда что-то приносил. То веревку, то бочку, то огромную птицу из легкого железа, то лодку...
А ему унрьшк русских навстречу - и как на Архипелаг попал, как сумел? Русские давно не приходили, а уж уньршк их - еще дольше. Как попы пропали, так и русские милки с ними. Идет, рога чешет, бородой трясет.
- Съем тебя, унак! - говорит.
Унак нож достал, второй достал. Потом за топор взялся... Топором если промеж рог, то любой уньршк обсерется - так унаку его дед говорил, а деду - Данилко Федосеев, коий государю служил, бился явственно, на бою ранен в муде. Оттого и мудрый стал - как три шамана сразу.
Понял уньршк, что тут еще непонятно кто кого съест! Но оступать некуда - за уньршк океан, а в нем вода холодная. И в волне Кеглючин клыки точит - не любит он чужих.
- Не вкусный ты, унак, сразу вижу! - а сам на нож смотрит. Хороший у унака нож, длинный! Не как у желты, но похож - тоже старого мудрого Данилки подарок, коий он у змеиных людей в Литве с бою взял, трех литовских мужиков насмерть затоптав.
Унак на уньршк смотрит. Смеется.
- Могу кое-чего попробовать дать, вдруг понравится!
Уньршк расплевался.
- Уйду, - говорит, - и есть тебя не буду, если ты мне отдашь что-нибудь!
- Раковину забирай, - отвечает унак. - И вторую тоже.
- Не от чистого сердца даришь, не могу!
- Ну тогда видишь, морж лежит. Месяц как умер! Сам бы съел, да тебе дарю. Доброму уньршк не жалко!
Снова расплевался уньршк. А где он плюет, там на песке мусор всякий появляется. Думает унак - он же так весь берег засыпет! Надо придумать что-то!
- Давай, - говорит, - раз моржа не хочешь - зря, кстати, вкусный, выдержанный! - то желтых забери. Всех! А то что они!
Подумал уньршк, потом еще раз подумал. Вроде и от чистого сердца унак отдает, да много их, не осилить... Пока думал, унак поближе подошел, ножом ударил.
Отлетела голова глупого уньршк, воткнулась рогами в песок. Унак ее подобрал, потом на столб повесил - желтых пугать.
А потом и русские пришли, желтых выгнали.
По мотивам русской сказки
