Глава 17. Что есть Север, что Юг...

Ночью на Архипелаг пришла настоящая зима. Застелила острова снегом, заморозила последние зеленые листочки, разбросала хрупкий лед по воде. Радовались киты, пуская фонтаны, радовались моржи, фыркая, словно гигантские ежи, радовались детишки, тут же устроившие войну - мороз еще не крепкий, снег мокрый - скатаешь поплотнее, умнешь, да как дашь в глаз снежком - только тапки с ног слетели!
Один Рыжий не радовался. Он ночью чуть, нахрен, не замерз. От пронизывающего ветра не помогали ни сено, щедро наваленое унаками, ни куцее одеяло: ноги закутаешь - жопа мерзнет, жопу укутаешь - пятки отваливаются...
К утру наемник обзавелся громогласным кашлем и шикарными зелеными соплями. И, глуша сам себя, первый раз за все время, не услышал шагов.
- Привет! - Радостно окликнула его Куська. - Привет!
Рыжий с трудом повернул голову - еще и шею застудил, чтоб ее - и каждое движение одаряло хорошей порцией боли. Лучше бы сивухой какой - всяко полезно.
- Привет! - кивнул девушке арбалетчик и оглушительно чихнул. Перед глазами заплясали светлячки. Заложило уши, а к горлу подкатился пустой желудок - тут же свалился обратно. - Ну, блин...
- Красный медведь - больной медведь? - уточнила Кускикичах.
Вместо ответа, Рыжий высморкался, метко швырнул склизкую зелень в заросли, обиженно зашумевшие голыми ветвями.
- Совсем-совсем больной медведь! - радостно возопила девушка.
- Не дождетесь, - прогундосил Рыжий, в голове которого до сих пор гудел перезвон нескольких маленьких, но назойливых колоколов. Хотелось лечь и умереть. А не вот это все.
- Гость к тебе! - так же радостно произнесла Куська.
Арбалетчик еще раз высморкался, чувствуя, как из ноздрей вываливаются куски мозга. Протер слезящиеся глаза, присмотрелся. Нет, не показалось. Кускикичах пришла не одна. Рядом стоял здоровенный - девушка до плеча ему доставала, разве что встав бы на цыпочки - унак. В полупрозрачном одеянии - без разделения на штаны и куртку. Насколько Рыжий помнил, местные в таких ходили на морской промысел - сшитые из кишок камлейки неплохо противостояли воде, протекая - пока новые, разумеется, только по местам неаккуратных швов. Что радовало, ни на поясе, ни в руках у гостя не было заметно никакого оружия.
С другой стороны, болезнь сама по себе делала из Рыжего полуходячий труп. Не опасный ни в бою, ни в драке.
- Приет! - кивнул наемнику унак.
- Здравствуй - здраствуй, хуй мордастый! - как можно вежливее произнес арбалетчик, и внимательно посмотрел на Куську. Та, с еще большей радостью закивала, улыбаясь изо всех сил.
- Кайтул Кавканах! (1) - приложив руку к груди представился унак.
- Улудал каклахс тангах! - ответно произнес Рыжий и чихнул.
Кайтул испуганно посмотрел на Куську, но та отмахнулась и подошла вплотную к обиталищу Рыжего. Прижалась лицом к решетке.
- Тангах, гость драться учить просит!
- Чего? - не сообразил Рыжий.
- Ты учить драться гость! - выпалила Куська и задрала нос.
- Кхм... - только и протянул наемник.
- Приет! - вскинул руки Кайтул и оскалился.
- Похож, похож, - шмыгнул Рыжий, утерся пучком травы, вышвырнул испоганенное сено подальше. - Ну прям брат-близнец! Потерянный, блядь, в далеком детстве...
Поняв по тону, что тангах, в общем, не против незваных гостей, хоть и лютой радости отнюдь не испытывает, унак с уначкой, пока сопливый герой не передумал, кинулись разбирать вход. Вдвоем у них получилось быстро - наемник только и успел, что два раз чихнуть и один раз закашляться, чуть не выплюнув легкие.
Выбравшись, Рыжий еще раз оглядел гостя, как там его?..
- Так, а теперь, с самого начала, друг Катул Кантон, или как там тебя?
- Кайтул! - гордо заявил унак. А Куська свела две ладони запястьями вплотную, и быстро-быстро начала мелькать пальцами, изображая то ли пасть, то ли капкан.
- И чему же я тебя учить-то буду, Кайтул? - Наемник осторожно поднял руку - каждое движение отдавало болью - почесал затылок.
- Ты убил двух унаков на корабль! Ты убил двух унаков на остров! - Куська проговорила с такой гордостью, будто то ли сама душила и ломала, то ли в честь нее сопливейший рыцарь Рыжий совершал сии подвиги. - Кайтул просит учить убивать унаков! И ненастоящих!
- Ну если унаков убивать, то это мы к превеликому нашему удовольствию, - осклабился наемник, - прям тут учиться хочет?
Кускикичах обернулась к унаку, что-то быстро проговорила - Рыжий и словечка не понял.
Кайтул выслушал, посмотрел на арбалетчика узкими щелочками черных глаз. Кивнул.
- Да, здесь! - Тут же “перевела” Куська.
- Вот и хорошо, ходить далеко не надо, - всем корпусом кивнул Рыжий. Шагнул вплотную к унаку, посмотрел ему за плечо... От камлейки пахло тюленьим жиром.
А потом резко ударил лбом в лицо. Простуженная шея не дала шарахнуть в полную силу, да и наемник сам не стремился. Полновесный удар ломал нос, зачастую вбивая осколки костей глубоко и насмерть. Не хватало еще пятого унака убить, на зиму глядя! Не заготовишь уже никак, и соли нет, и с солнцем плохо! Юкола же из унака - вещь самобытная, но странная!
Унак схватился за разбитый нос, отшатнулся. Рыжий подшагнул на ступню, коротко ударил локтем. Кайтул рухнул подрубленным деревом. Наемник за время сидения в клетке изрядно отощал, но все еще пудов пять весил - удар вышел добротным.
Куська посмотрела на поверженного на землю Пасте-Капкана, потом перевела взгляд на Рыжего. Тот пожал плечами:
- Сам учиться хотел! Я, что, виноват, что тут доверчивые такие все, а?
- Тангах - дурак! - коротко сообщила девушка и отвернулась. Улыбка, впрочем, на губах осталась.
- Да ну еб твою мать... - выдохнул Рыжий, кое-как присел над телом противника, залез под вороткни камлейки, прикоснулся к шее. Под пальцами заполошно билась жилка. - Живой, он, живой! Сейчас встанет!
Кайтул сумел подняться не “сейчас” - с квадранс точно провалялся, вращая мутными глазами. Рыжий даже забеспокоился - а вдруг дураком сделается, от перемешания мозгов в липкую кашу?
Но нет! Унак поднялся, постоял, явно раздумывая - блевать или не блевать, подал руку наемнику:
- Спасибо, медведь! Хорошо учишь! Пойдем!
- Куда? - недоверчиво спросил Рыжий у Куськи. - Опять дохлую акулу смотреть?
- Эпач”о? - засмеялась девушка. - Нет, нет! Кайтул рыв тебе дарить!
- Рыв? - переспросил наемник.
- Рыв!
- Ну ладно... Ничего не понимаю, но спорить не буду, вам всяко виднее, что за сломанный нос дарить...
Кайтул шел впереди, за ним Рыжий, замыкала семенящая Куська.
Пройдя деревню почти целиком - сквозь просветы меж домами виднелся океан, Кайтул остановился возле одной из полуземлянок. Махнул рукой:
- Твой то-рыв, тангах! Мой - твой! Учи хорошо!
Рыжий к таким подаркам не привык, поэтому, что сказать, сразу и не сообразил. Хмыкнул только, да прижал руку к сердцу.
Кайтул кивнул, лихо развернулся на пятке - сущий дворцовый гвардеец, право-слово, и ушел, оставив ненастоящего и девушку.
- Пошли, тангах, - потянула его Куська за пояс, - тут жить будешь.
Дверь на веревочных петлях легко отодвинулась в сторону. Рыжий с девушкой спустились по пологому короткому коридору.
Куська нашарила жирник, стукнула острым обломком пирита по огниву. Заплясал огонек. Рыжий огляделся - внутри первый раз!
Четыре столба по углам, сверху соединены рамой с небольшим прямоугольным дымоходом. Крыша из жердей, кое-где видно, что конопатили сухой травой. Стены землянки обшиты тонкими жердочками, тоже проконопачены. Зачем-то два очага. Один ближе ко входу, второй - к задней стене. У боковых стен - нары, застеленные одеялами из шкур, на полу - маты, сплетенные из камыша или чего-то подобного.
Куська со светильником в руках обернулась к Рыжему, улыбнулась - неверный свет добавлял ей притягательности - наемник даже подзабыл, что болен.
- Тут жить будешь! Долго жить будешь! Больной тангах если будет, духи обидятся, плохо сделают. Всем унакам плохо сделают!
Рыжий высморкался. Забрал плошку с горящим фитилем из рук девушки, поставил его на пол. И завалил Кускикичах на мягкие одеяла.
Кайтул, стоящий у входа, с радостью прислушивался к звукам, доносящимся из то-рыва. Хороший медведь! До осени совсем выздоровеет! И драться как ненастоящие научит, и духов порадует. Духи любят, когда медведь крепкий!

1 Сильный/мощный капкан - беринг.диал. алеутского