Наконец, на корабль перекочевал последний куль. Трюм тут же застелили несколькими слоями парусины, уложив их на раму из связанных досок. Убрали сходни, выбрали оба якоря.
Застучал барабан, выколачивая ритм. На носу и корме зашевелились тяжелые весла. Несуразный кораблик начал понемногу набирать ход, пробираясь к выходу из бухты.
Лукаса согнали со шканцев, разумеется, весьма куртуазно. Студент, в общем, и сам не собирался мешать экипажу. Не хватало еще, чтобы по его вине вся экспедиция сорвалась, потому что галера в узости пропорола борт...
Студент расположился у трюма. Сел на палубу, облокотился на стенку горловины. Весь хмель от распитого с “чинарями” давно уже испарился на холодном ветру. Мимо проплывали красные и черные скалы, обросшие мхом и редкими кустами, сумевшими зацепиться за мокрый и холодный гранит. Сверху, со склонов фьорда, на проплывающий корабль смотрели сосны, качали зелеными шапками. Высокие стены фьорда полностью глушили ветер, и “Лахтак” шел без малейшей качки, словно по зеркалу за веревочку тянули. даже непривычно как-то!
- И снова корабль, и снова плывем, и снова качает волной... - нараспев проговорил Рош. Как стражник подошел, Изморозь и не заметил. Очевидно, сказался сумасшедший день, наполненный беготней, долгими разговорами и прочей ненужной суетой, которая выпивает силы будто стая упырей.
- Да ты прям менестрель! - покосился Изморозь на товарища.
- И сам не пойму, - Рош постучал себя пальцем по лбу, - иногда прям накатывает что-то этакое сказать-пропеть.
- Это все север, - многозначительно покачал головой Лукас, - это все север!
- Ага, - кивнул стражник, - тут все не как у людей! Даже галера, - он оглянулся, обвел рукой окружающую картину, - и та, северная!
- Привыкнем, - беспечно отмахнулся Лукас, поднял воротник куртки, подышал себе за пазуху, - куда нам деваться-то?
- Деваться всегда есть куда! - нравоучительно заявил Рош. - Можно в воду сигануть, можно на мачте повеситься!
- Варианты у тебя, один другого краше!
- А то! - с гордостью стукнул себя в грудь стражник. - Тем и спасаюсь. И вода холодная - замерзнуть можно, и мачта высокая, еще свалишься!
Подивившись прихотливой логике товарища по мечу, Лукас даже не нашел что сказать. Впрочем, стражнику одобрение или несогласие, похоже, и не требовались. Он снова взялся за дудочку.
Вскоре, скалистая теснина кончилась, и “Лахтак” вышел на простор. Галеру тут же закачало на волнах, а парусная команда, под рыканье старпома, кинулась по местам. Как студент понял из объяснений, на северных галерах весла используются исключительно для маневрирования в узостях и в редчайшие моменты безветрия. очень уж выматывающая работа для свободного человека! Держать же рабов в цепях и прочих колодках, значило отбирать объем и прочую грузоподъемность у действительно полезных вещей типа алкоголя, мяса и бочек с квашеной капустой.
Немного посидев, Лукас понял, что во-первых, его могут нахрен затоптать, не заметив. А во вторых, свежий воздух как-то очень уж свеж. И, наверное, лучше бы перебираться под крышу, благо, каюту, способную вместить компанию целиком, им выделили. И даже не в трюме, как на “Лосе”!
Забавное дело, кстати! Наверное, здесь традиция такая, называть корабли именами зверей. Надо будет, при случае, уточнить у знающего человека!
Но сперва - в тепло. А то пальцы на ногах как-то уже и не чувствуются...
Оставив горе-музыканта издеваться над несчастным инструментом и рисковать быть стоптанным парусной командой, Лукас двинулся корму.
Оказавшись у цели, Лукас нырнул под центральный трап, потянул на себя дверь...
- ...А он ей и говорит, вы, мол, фройляйн Фикке, дура, доска и блядь!
В каюте было тесно - в довесок к компании, там сидел еще и капитан, оставивший управление “Лахтаком” на старпома. Или просто бросивший? Морским людям виднее, что можно старшему, а чего нельзя. Именно он сейчас и рассказывал, судя по всему, свежие слухи, восставшему из насмерть пьяных Керфу, внимающему каждому слову.
- Что, вот так взял и сказал?! - поразился мечник, откинувшись и чуть не свалившись - все же, не до конца протрезвел, не до конца!
- Ну не так, конечно! - Капитан оглянулся на поток холодного воздуха, кивнул Лукасу, кивнул, проходи, мол, не выстужай нагретое дыханием и пердежом помещение. - Сиятельный рыцарь все ж таки, не нам с тобой, друг Керф, ровня! Оне даже срут куртуазно!
- Оставляя палец? - уточнил въедливый студент. - Или бабочки вылетают?
- Я, вам, мастер Лукас, разве сиятельный рыцарь, чтобы знать, как они слабятся?! - поразился моряк, зашевелил оскорбленно клочковатой темно-рыжей бородищей, - Знаю точно, что куртуазируя, а вот как именно, тут не скажу, свечку не держал! - для пущей убедительности, рыжебородый потряс в воздухе ножнами с катлассом.
- Друг Лукас, - махнул ему Керф, - не будь такой нудной плесенью, тут мастер Клафф делится секретными сведениями, а ты рылом крутишь!
- Не просто секретами, а секретами свежими! - капитан, подмигнул правым глазом - на левом виднелось бельмо, раскинул пальцы веером в обычном жесте наемников, обозначающем клятву в истинности прозвучавшего.
- Ну если секретами, еще и свежими...
- Братья! - рыкнул мечник, - наш Лукас пребывает в пошлой трезвости, оттого и тошен! Налить! Срочно налить!
В руке у студента тут же оказалась чарка, налитая до “пояска”. выше было опасно - тягучая, маслянистая жидкость чутко реагировала на качку. Лукас поспешно употребил и прислушался.
- Он ей такой, вы, мол, сударыня, столь умны, что ваших мыслей даже самый глупый золотарь не разберет! И фигура у вас шикарная - хоть граблями в постели ищи! И вы совсем не переборчивы, вот совсем! Каждому вниманье уделить готовы! Даже последнего золотаря не пропустили! И пощечину ей, трах! Все думали, что голова оторвется, и в угол залы укатится!
- Это кто так? - Лукас уточнил у Фазана шепотом - не хотелось пить снова, в желудке и так заворочался неприятный колючий ком. А то ведь от похмельного Керфа просто так не отвяжешься...
- Я и не понял, - признался Фазан, - Какой-то Ульрих, какой-то Фикке... Много слов, тарахтит, я уже запутался...
- А она встает с пола, - продолжил моряк, - за щеку отбитую держится, плачет, но ему такая: “Да ты, бля, охуел, пидор мокрожопый?! Берега, нахуй, попутал?!”
- Что, прям так?! - снова округлил глаза недоверчивый мечник.
- Не, ну там как положено у них! Вы, мол, любезный мой супруг, что-то сегодня бледноваты. Рыбный суп не удался? Ну и в том же духе, на полдня! Сами знаете, как блаародные могут языками трепать! Умаешься, пока заткнешь!
Безухий мечник переглянулся с братьями-разведчиками. Тут же, все трое гнусно заржали - вспомнили, наверное, как какому-нибудь дворянчику кляп в глотку забивали. Изморозь и сам был не без греха по этой части.
- А потом? - наклонился к рассказчику Керф.
- Суп с дерьмом! - радостно хмыкнул капитан. - Герцог постоял, послушал, да пошел куда-то ночевать. Говорят, в трех борделях подряд видели! Под утро из какой-то канавы достали, как не утонул - никто и не понял, но все радуются.
- Силен! - одобрили наемники.
- Подождите! - потряс головой Лукас. - Я чот вот ваще нихрена не понимаю! Что за Ульрих с Фикке, что за герцог, блядь?
- Самые обыкновенные, - снова подмигнул рыжебородый. - Ульрих - герцог Любеча. Фикке - его дражайшая половина. Разве не знал?
- А кто тогда Бурхард?
Капитан Клафф посмотрел на потолок, на свои руки, потом на молодого капитана наемников... Решил, похоже, что молодежь нынче пошла тупая до невозможности...
- Сиятельный рыцарь Бурхард Кристоф, это тот человек, без чьего разрешения даже чайки над Любечем не летают. И он очень недоволен произошедшим.
*****
Паруса увидели на рассвете. Тусклое северное солнце медленно и очень неохотно начало выбираться из-за горизонта. Легкий ветер разогнал остатки тумана...
- Пираты!
Крик с мачты, будто горящая головня в муравейник. Все бегут, кричат, командуют, выполняют... Впрочем, хаосом это кажется только на непривычный взгляд! Не прошло и квадранса, как экипаж и пассажиры были готовы встретить врага. И победить. Ну или сбежать, если победа обещала стать призрачной или крайне героической.
Судя по количеству мачт, победы могло не быть вообще - трое на одного. Шанс для пехотной драки, но никак не для сражения на море.
- Расходятся! - снова заорал матрос с мачты. Зря глотку рвал - и так видно, что два холька идут в стороны, чтобы отрезать “Лахтаку” возможные пути отступления.
Капитан Клафф, успевший замотать бороду в толстую неопрятную косу на три жгута, вытащил из ножен катласс, проверил ногтем заточку.
- Ну как? Сгодится головы рубить? - спросил Керф, вооружившись своим двуручным мечом.
- Если вы, мастер, дадите такую возможность! - криво улыбнулся моряк. - А вы, погляжу, и кольчугой не побрезговали?
- Был бы доспех, и его нацепил бы, - провел ладонью по броне мечник, - вода, она ведь даже на вид ледяная, не выплыть. Лишний вес помехой не станет.
- Три вдоха, а на четвертый сердце рвется, - согласился Клафф. - Потому, я обычно своим приказываю за борт в драке не падать.
- И как? - поинтересовался мечник, уточняя нюансы - он вообще всегда тянулся к новым знаниям приличного толка - по борделям пусть юный Лукас бегает, возраст такой!
- Наказывать за нарушения пока никого не пришлось - все тонули! - засмеялся моряк.
- Прекрасный метод, мастер капитан, просто чудесный!
Но драться не пришлось. Пиратский корабль, который весьма споро шел на сближение с галерой, вдруг резко остановился, словно напоровшись на подводную скалу, не отмеченную в портолане. А потом, внезапно перевернулся на бок, коснулся мачтами волн... Миг, и только обросшее ракушкой днище мелькнуло. И будто не было никого...
Два других корабля, вместо того, чтобы пойти на выручку флагману - хотя бы людей попробовать подобрать - вдруг да повезло кому уцепиться за обломок, начали разворачиваться еще быстрее, поднимая все паруса без остатка...
На “Лахтаке” такое поведение противника, разумеется, одобрили, но не выказать презрения к трусам и неумехам, не смогли. Над галерой пронесся шквал радостной ругани пополам с божбой.
Капитан, однако, радоваться не спешил. Сунув оружие в ножны, он, крикнув на шканцы, чтобы шли на место гибели врага, потрусил на нос. Керф с Изморозью последовали за ним...
Быстрая волна уже растащила обломки с места кораблекрушения, но крупные остатки еще держались вместе, этакой стайкой.
“Лахтак” прошел в полукабельтове от них.
- Смотрите, мастера! - Клафф ткнул пальцем в один из обломков.
Мечник со студентом присмотрелись. Изморозь чуть не вывернуло. На куске обшивки, впившись ногтями в доске, лежал человек. Кусок, даже не половина человека. Ног не было, а вместо таза, в воду тянулись изжеванные волокна мяса, меж который виднелись остатки одежды.
- Это, блядь, что такое?! - побледнел Керф. - Его жевали, что ли? Пока еще живой был?!
- Про это вам сиятельный рыцарь определенно не говорил, - криво усмехнулся моряк, почесал бороду. - Я вас, кстати, поздравляю с крайне сомнительным достижением!
- Это каким еще? - разогнулся Изморозь, вытирая запачканный подбородок.
- Вы видели остатки трапезы Кеглючина. Это Север, мастера наемники, это север!
Весь текст - здесь
