Керф проверил, легко ли выходит меч из ножен. Так, на всякий случай! А то кинутся всей толпой! Асада, впрочем, панике живого груза не поддался. Стоял себе на шканцах, пыхтел глиняной трубкой, показывал наглецам всякие хамские знаки пальцами. некоторым намекал на противоестественные связи их бабушек, некоторым самим обещал поиметь их по-всякому. В общем, вел себя как и положено уважающему себя капитану.
Команда тоже развлекалась, швыряя в лодочников дохлыми крысами, нарочно подготовленными для встречи - Керф только выругался от удивления, когда на палубу вытащили смердящий бочонок, да кусками свиного и конского дерьма - впрочем, расход удобрения быстро прекратили, после окрика боцмана.
Усыпаемые сомнительными дарами шли параллельными курсами, выкрикивая огромные цифры, судя по всему - стоимость лоцманских и буксирных работ.
- За такие деньги, я за борт с канатом в зубах прыгну, - задумчиво протянул Лукас.
С правой скулы, к хольку притерся, разогнав возможных конкурентов, восьмивесельный вельбот, с небольшой мачтой. На лодке, опасно балансируя на борту, начал размахивать руками и свистеть невысокий мужичок в старой епанче, покрытой разводами соли. Как ни странно, крысы на голову ему не досталось.
Асада вскоре соизволил его заметить.
- Кхм, - почесал капитан затылок, - вельбот я узнаю, но вот этого вот...
- Так может, - Керф хищно пошевелил носом, - мы его, того? Так сказать, превентивно?
- С одной стороны, можно и того, а с другой, может мы “того” и не того? - Асада прищурился, рассматривая рукомаха, который, того и гляди, мог свалиться в волны.
- Выйдет немного не то, - согласился мечник.
- Хуйня выйдет, друг Керф! - подытожил Асада, и, кивнув боцману, сбежал по трапу.
- Где Копченый? - склонился к воде капитан.
- Я за него! - радостно завопил мужичок.
- А ты кто?
- Брат его! Вяленый!
- Удивительное разнообразие, - засмеялся моряк, затряс бородой.
- Так это, господин Асада, - в голосе Вяленого затрепетала тревога пополам с надеждой, - договор-то, ваш... Тьфу, наш, в силе?
Капитан долго держал паузу - словно настоящий актер настоящего театра. Вяленый, за это время два раз чуть не сверзился - поймали за растрепанные полы плаща верные соратники.
- А хрен с тобой, - кивнул капитан и швырнул в вельбот парусиновый мешочек, звонко ударившийся о банку.
Вяленый с ловкостью акробата перепрыгнул на противоположный борт, замахал руками, подавая знаки идущим чуть поодаль неудачникам. Гребцы замахали веслами, обгоняя еле ползущего “Лося”.
С носа холька упало несколько канатов, тут же накрепко привязанных к будущим буксирам. Затрещали весла и спины. Громада тяжело груженного корабля сперва сопротивлялась, но понемногу начала набирать скорость...
- Ну а теперь, дорогой мой друг Керф, - обратился Асада к мечнику, стоящему на прежнем месте, - нам стоит выпить за скорое расставание! Не пройдет и трех часов, как мы пришвартуемся. И книга вашей жизни перевернется на новую страницу. Кто знает, что ждет вас на причале, и после него...
- Эк тебя, друг Асада, - с подозрением окинул взором капитана Керф, - прям заколдобило!
- Это все запах родины, чтоб ее! - с ухмылкой ответил моряк и достал из-за пазухи объемистую флягу с крышкой на мелкозвенчатой цепи. - Выпьем?
- Дурак бы отказался, а я, вроде не так уж и глуп, - принял приглашение мечник.
Совершенно внезапный в этом месте кальвадос из айвы прямо таки озарил солнечным цветом день.
*****
Островерхие крыши города пламенели осенней листвой среди черноты и серости.
Керф первым сошел с корабля. Сразу за портовыми чиновниками, которые взошли на борт за милю до пристани. Встал у обтертых канатами гранитных столбов-кнехтов, облокотился - камни под ногами по-прежнему качались из стороны в сторону. Желудок подкатывал к глотке, тут же проваливался вниз. Качка, нисколько не беспокоящая в море, неожиданно решила отыграться на берегу.
Вслед за командиром на берег спустились с “Лося” и остальные. Братья впереди, за ними Лукас, Рош, потом Судьба, косящаяся по сторонам и тихонько поскуливающая то ли от восторга, то ли от страха, и Флер с Фазаном, замыкающими. У каждого наемника за спиной был огромный тюк с барахлом. Сходни опасно прогибались, а под Фазаном и вовсе жалобно затрещали, готовые лопнуть - но пронесло! Вот под Рыжим точно бы треснули.
Керф поморщился, словно раскусил внезапно можжевельнинку. Эх, Рыжий, Рыжий... Жаль! И смертельно обидно, что так получилось - ведь даже непонятно, то ли мертвым за борт свалился, то ли живым... На поживу панцирным рыбам и злющим духам моря. Ну и ледяной воде, разумеется.
Отряд курганом свалил груз у кнехтов, преданно начал поедать глазами командира. Мечник уставился в небо - тучи, казалось, еще немного и вспорют свои черные животы, и прольются дождем на головы новоприбывших. Повисла тягучая тишина, таковой, к счастью, оставшаяся недолго.
На корабль набросили торговцы и наемникам, волей-неволей, пришлось убираться с дороги этой тупой и нерассуждающей массы, в голове у которой билась единственная мысль - как бы озолотиться поскорее!
Убираться в новом городе, разумеется, лучше сразу в кабак - нужно срочно унимать качку в ногах и дрожь в руках. Да и вообще, познакомиться. Себя показать, на других посмотреть..
Их тут, кабаков этих, было на каждом углу! Сразу видно город, живущий морем и рыбаками. Золотой город, что и говорить! Все для удобства! И кабаки в полушаговой доступности, и бордели! Мечнику пришлось даже Лукаса слегка пнуть - так и застыл студент перед одним, с вывеской “С корабля - на блядь!”. И соответствующими рисунками по всему фронту здания - бородатый и усатый моряк в одной полосатой фуфайке, с огромным елдаком, падал, растопырив руки, с неба на “раскинувшую рогатку” мясистую бабенку. И некоторые детали процесса.
Потом изголодавшийся студент застрял у следующего, с менее вызывающим, но более многозначным названием “Раз - и на канифас!”. И отреагировал уже не на пинок, а на добротный подсрачник.
Компания засела не в ближайшем - тот был плотно набит посетителями - куда там той бочке с сельдью! Пришлось пройти два десятка шагов, а потом еще немного...
*****
- Ээ, бля! - раздался от входа рев, сделавший бы честь и могучему моржу, оскорбленному в лучших чувствах путем наступания ему на нежные места, - чо за нахуй?!
- Похоже, сейчас будет драка... - меланхолично произнес Керф, оглянулся на мирно посапывающих, уронив тяжелые головы на залитый пивом стол, Братьев.
- А?! Где, что?! - высунулась, как из проруби, голова Лукаса, свалившегося с лавки, и уснувшего в ногах несокрушимого командира.
- Спи, - хмыкнул мечник, и студент шумно свалился обратно.
Свара у двери постепенно нарастала. Ревела и рычала разноголосица, самое меньшее, из полудюжины участников. Слышались разнообразные оскорбления и обещания.
- Что за дела? - вернулся от стойки Флер, с подносом, уставленным кувшинами с пивом.
Керф неопределенно пожал плечами:
- Похоже, сюда хочет... - мечник дернулся за хлесткий звук удара, - или хотел, войти представитель местной власти. А, не, все-таки, еще хочет. Настырный какой!
Мечник уцапал кувшин с подноса, поставленного мастером гиен, протянул тому. Взялся за следующий.
- Ну...
- За настырность! - подсказал Флер, с опаской глядя на пиво.
- О! - отсалютовал Керф.
Мастер гиен принюхался, обреченно вздохнул и начал пить. Безухий внимательно смотрел как дергается кадык на толстой шее. Хлоп,хлоп, хлоп... И нет кувшина!
Флер отставил пустую емкость, кинул в рот пару волоконцев местной сушеной рыбы - этакое располовиненное поленце, длиной в руку и толщиной как два судака. И мясо темно-красно-коричневое. Приятная штука.
- К нам кто-то идет, - сообщил упавший под стол, но не растерявший бдительности Лукас, - с мечом.
- У меня тоже меч есть! - грозно набычился Керф, глядя на приближающуюся троицу.
- Они трезвые, - продолжил каркать студент, выбираясь из-под стола. Выглядело странно и немного пугающе - конечности пьяного не особо слушались - этакий поломанный геккон, дерганый, будто кукла-марионетка в руках новичка.
- Вы - компания “ Отчаянные парни Пьера Эль Гуардобоске”, под руководством Мастера Лукаса и мечника Керфа? Прибывшие сегодня днем из Груманта?
- Чо, бля? - переспросил Лукас. Растер грязными ладонями лицо, потряс головой, - друг Керф, о чем? Какие “парни”, какой “мастер Лукас”?! Ты что там в контракте написал?!
Сержант городской стражи, светлобородый и желтоглазый - ну чистый мяур, в новенькой кольчуге, с добрым мечом на поясе, расшитым золотой нитью, скрестил руки на груди, замер в ожидании. За его спиной громко молчали два безмолвных подручных - у одного наливался красной будущий синяк, у второго на скуле красовался свежий порез
Мечник повел мутным взглядом дальше - у входа толпились хмурые моряки, оглядывались на стражников, размахивали руками. Видать, кому-то не повезло.
- Присаживайся, друг, чье имя нам неведомо! Мы - это мы, и ты нас нашел. Выпьем?
Сержант покосился на спутников.
- Рыцарь Бурхард не любит ждать.
Керф повернулся к Лукасу, который, наконец-то вылез и сел за стол, подперев голову разъезжающимися руками.
- И снова рыцари, мастер Лукас, нет нам от них покою!
- Ага, - икнул студент. Руки разъехались, и он с размаху треснулся лбом.
- Ты нас не осуждай, друг! Долгая дорога, трудный путь! Баб нет, пива нет! Многоуважаемому рыцарю Бурхарду, надеюсь, хватит одного, самую малость выпившего мечника, для грядущего разговора?
Стражник глубоко вдохнул, медленно выдохнул, с легким шипением, словно змея. Посмотрел на безмятежно дрыхнущего Лукаса, на Флера, уставившегося на пустой кувшин мутным взором. Мельком глянул на Роша - бывший стражник смотрел перед собой, не видя ничего. Или видя что-то столь чудесное, что грех замечать окружающие мелочи...
- Хватит.
"Про унака и двух медведей"
Унак по льду шел. Нерпу искал. Далеко от берега ушел - гор и не видно. Тут ветер начался. А льдина тонкая, раз, оторвалась от берега. Унак к краю подошел - вода. Не перепрыгнуть, на берег не вернуться. Пошел по льдине. Шел, шел. Толстый лед начался. Унак из льда дом сделал, залез внутрь. Сидит, трубку курит, греется.
Тут раз, в дом медведь голову просунул. А шерсть у него - только на голове, а сам - голый! Дай, говорит, охотник, мне кухлянку, тоже согреться хочу! Штаны себе себе оставь, и верхнюю оставь - из тюленя они. А вот нижнюю давай - из медведя она. Но грязная! Оттого, говорит медведь, и нерпы ты не добыл! От нее домом пахнет. Медведь кухлянку в прорубь окунул, прополоскал. Надел, она и приросла.
Медведь унака поблагодарил, позвал в своей землянке пожить. Унак согласился.
День живут, два живут. Тут медведя другой медведь на бой вызывает.
“Убьет он меня! Живым не оставит!”, говорит медведь унаку.
Но повезло, живой вернулся. Подраный весь, побитый. Унак медведя вылечил, а тут еще один приходит. И тоже хозяина драться зовет. «Много ли их там?» – спрашивает охотник. «Нет, – отвечает медведь, – такой же это одиночка, как и я».
Унак и говорит: “Сам ты не справишься, давай помогу, пока до смерти тебя не убили!”
Медведь головой покачал: «Да, надо его, пожалуй, убить. Мне тогда спокойнее будет!»
Унак сажу взял, на спине шерсть измазал - метка получилась.
Вышел медведь из землянки, с другим дерется. Унак посмотрел - слабый медведь, убьют. Увидел, на какой спине сажи нет, ударил копьем. Потом два раз из лука выстрелил. Убил!
Медведь и говорит: «Хорошо ты сделал. Не будет у меня больше разбойника соседа» и отвел охотника в его селение.
На основе одноименной эскимосской сказки
