(Оперативная сводка №476/ОП. Штаб Северо-Кавказского фронта)
Первая глава
Вторая глава
Третья глава
Блестели отточенные лопаты, летела земля. Бойцы с остервенением вгрызались в грунт. Каждый помнил, что лозунг о том, что за спиной море, позор и смерть, не красивая фраза, а самая что ни на есть, суровая реальность. Собьют с позиций и утопят. Или плен…
Вот самаринские бойцы и берегли капли крови, проливая литры пота. Немцы, сами того не ожидая, помогли – подарили кучу шанцевого инструмента: и лопаты, и ломы, и киркомотыги. У них тут строительство шло полным ходом – две ямы под блиндажи отрыты, несколько щелей свежих.
Не прошло и часа с последнего выстрела, а батарею узнать было трудно.
Прежний тыл обороны стал фронтом.
Наметилось семь неглубоких окопов, десятка полтора стрелковых ячеек, между ними протянулись ходы сообщения – во весь рост не встать, но проползти под обстрелом, не рискуя поймать осколок, самое то. Работа шла медленно, очень уж грунт тяжелый, каменистый…
Самарин прошел на левый фланг, проверил пулеметчиков. Старшина Голосов, немолодой мужик, воевавший еще в Финскую, доложил коротко:
- Запасную позицию готовим под станкач. Если успеем , так по три штуки на каждый ствол соорудим. И по пять ложных.
- Добро, Григорий Иваныч, не посрами тезку.
- Лишь бы германец время дал...
Время-время-время…
Андрей задрал рукав гимнастерки, посмотрел на циферблат «Граны». Восемь тридцать. И пока что ни выстрела, ни воздушной разведки. Даже пролетевшие в сторону Тамани «мессеры», вернулись окольными путями, раз не мелькнули над головой. Ну или посбивали их. Что, конечно, вряд ли.
Разлетались, сволочи. Вот и верь разведке потом! Аэродромы фрицы взрывают, ага…
Лейтенант воткнул лопатку в стенку окопа, вывалил кусман земли на уровне пояса. Подровнял немного. Ну вроде бы удобно будет выскакивать, если что…
Самарин над душой у бойцов стоять не любил. По себе знал, что под командирским взглядом из рук все валится. Линия обороны прикинута, огневые рубежи определены, чего лишний раз бойцов дергать? Лейтенант сам взялся за лопату, помогая с обустройством позиции для ружья на правом фланге.
Рядом с ним надсадно хэкал Мынко, каждым движением вываливая здоровенные ломти. Очень по руке ефрейтору пришлась трофейная кирка. Суетился Бойчук. Танкисту лопаты не досталось, и он выгребал землю румынской каской, из которой предварительно выдрал “парашют”. С другой стороны, точно шахтер врубался Белохвостов, отрывисто матерясь сквозь стиснутые зубы. “Выгребным”, или как там в забое эта должность зовется, был у него Панков, рядовой-стрелок из третьего отделения. Тот, как и Самарин, орудовал лопаткой...
Заслуженный лейтенантов «Коминтерн» срубил пласт земли, по плотности больше похожий на ракушняк, а не на приличную почву, откинул его в сторону. Ох и полетит же крошка и рикошеты! Хуже шрапнели получится. Тут бы рубашку организовать, доски есть, колья в поселке найдутся.
- Наши!- закричали по соседству.
Работа тут же встала. Самарин высунулся из окопа, покрутил головой:
- Чего орешь? Где наши?
- Так летят, товарищ лейтенант! Вон, с той стороны! – радостно завопил красноармеец Ицхаков, по причине ранения изображавший пост ВНОС. Одной рукой особо не покопаешь. И надо же такому везению – бронебойщик был задет не пулей или осколком. Хлопец неудачно поскользнулся на крутом склоне и разодрал об острые камни ладонь до полной невозможности что-нибудь правой рукой делать.Не уследил Жора за своим вторым номером...
Лейтенант присмотрелся, отложив инструмент. Действительно, со стороны пролива, курсом точно на окапывающихся десантников, шел десяток самолетов. Да, скорее всего, наши. Хотя и немецкие бомберы могли зайти с неожиданной стороны, развернувшись над морем. Сюда бы оптику толковую, а не огрызок бинокля, которому осколок разворотил левую половину. Но чем богаты, как говорится. И вообще, надо радоваться, что хоть такой нашел.
Не, точно наши. Илы…
Штурмовики начали выстраивать круг...
- Бойчук, ракетницу!
Пока Танкист нашел кобуру с ОСШ, пока кинул ее командиру, с “французско-грузинской” батареи, в сторону занятой противником рощи Беденко шарахнул четыре красных ракеты. Лейтенант выпустил пятую.
Через пол минуты, немцы тоже запустили несколько ракет. Грамотные сволочи!
- Воздух! Укрыться! – заорал Самарин и на всякий случай упал на дно окопа. Андрей надеялся, что штурмовики разберутся что к чему, и десантников не проутюжат. А то ведь всякое случается…
Однако Илы сделав несколько кругов, будто примериваясь, развернулись, и ушли обратно. Замыкающий покачал крыльями. Самарин ответно поприветствовал сообразительных летунов и снова взялся за лопату...
Вдруг послышался нарастающий свист и почти тут же на позициях роты разорвались первые снаряды. И пошли долбить часто-часто.
Лейтенанта вместе с недорытым окопчиком норовило подкинуть к облакам, роняло, снова подбрасывало, не забывая, при этом, сечь мелким каменным дробом…
Обстрел кончился так же внезапно, как и начался. Андрей поднялся, отряхнулся. Отчаянно кружилась голова и тошнило. К запаху свежевскопанной земли примешалась кислятина горелой взрывчатки. Как это часто бывало, близкие разрывы оглушили. Вот Бойчук, похоже, матом кроет Гитлера и его бабушку, а не слышно ни слова. Видно, что рот открывает и все…
Самарин затряс головой, протер лицо, пытаясь прийти в себя. Поднялся на ноги, зашарил вслепую – не мог ППШ далеко улететь. Нащупал ремень автомата под осыпавшейся стенкой, сунулся наружу, переступив убитого Панкова. Не повезло волжанину, вон как спина разворочена…
Андрей коротко выругался, отложил автомат, достал огрызок бинокля.
От рощи короткими перебежками двигались редкие цепи вражеской пехоты. До двух рот будет.
Будто медведь в берлоге завозился Мынко. Весь в пыли, но глаза блестят, и карабин в руках. Привалился к брустверу Белохвостов, вжав приклад в плечо...
Лейтенант заорал, надеясь, что его услышат все, а не только те, кто рядом с ним - линия обороны-то вытянулась метров на двести пятьдесят, если не больше:
- Огонь по команде!
Личный состав откликнулся на напоминание вразнобой. Скорее всего, на левом фланге лейтенанта и не услышали. Но он там не зря Воронова с Голосовым оставил. Что его комод-три, что старшина-пулеметчик, мужики опытные, подпустят поближе. После такого налета и не мудрено рассудить, что ротного завалило, и сигнал подать не сумеет.
За спиной внезапно жахнуло. Андрей даже присел от неожиданности. То ли Грузин команды не расслышал, то ли справедливо рассудил, что артиллеристов мелкая пехотная возня не касается.
Самарин опять взялся за бинокль. Перед немецкой цепью поднялся столб разрыва. Второй пришелся точнее – пехотинцев разбросало. Третий грохнул в тылу атакующих, никого не задев. Недокрутил Грузин, перелет!
В воздухе загудело как от сотни пчелиных роев. Лейтенант мешком свалился на дно. Часто захлопали мины.
Осколок ударил между Самариным и убитым бронебойщиком. Раскаленный кусок металла негодующе зашипел, будто жалуясь, что расходует свой жар на сырую землю, а не на человеческие тела.
Снова ударило трофейное орудие. Рискует Женька. Хлопнется мина в орудийном дворике, осколками и камнями всех порубит…
Выждав паузу между минометными залпами, лейтенант выглянул в бойницу. До немцев оставалось метров триста. Идут не спеша, без страха. Еще немного и можно бить.
Белохвостов высунулся над бруствером, спрятался в ячейку, замахал руками. Слова доносились как сквозь пару ватников:
- Сейчас же подойдут на бросок. Закидают гранатами…
Самарин ухватил старшину за воротник, притянул к себе:
- Давай с Жорой в соседний, к Витьке. После ракеты сразу бей. Понял?
Земляк часто закивал. Андрей отпустил Белохвостова, достал ОСШ, зарядил ракету с размывшейся маркировкой. Ладно, если с цветом не угадал, по стрельбе поймут, заранее же с наскоро назначенными взводными оговаривал…
Лейтенант оглянулся. Бойчук отставил винтовку и замер у бойницы со «шмайссером». Андрей восхищенно хмыкнул. Вот же куркуль! И карабин у него, и автомат раздобыл!
Самарин прикинул расстояние до противника. Метров сто, не больше. Пора!
Ракета хлопнула тусклым зеленым цветком. Тут же Бойчук ударил длинной, на полмагазина очередью. Сбоку поддержал старшина... Траншея моментально окуталась огнем и дымом. Батарейцев поддержали фланговым пулеметом морячки с Прожекторной высоты. Молодец, главстаршина, вовремя!
Слаженный огонь причесал пехотную цепь и та рассыпалась. Немцы перешли на бег, стреляя на ходу. Андрей уже различал цвет глаз…
Кончились патроны. Лейтенант упал на колено, вытащил из ниши полный диск.
Прямо под ноги упала граната, дымя толстой рукояткой.
Самарин схватил ее левой рукой, неловко вышвырнул. Граната взорвалась в воздухе, сразу за бруствером. Взрывной волной подняло мелкую крошку, хлестануло по глазам. Лейтенант теранул рукавом по слезящимся глазам, заморгал.
Сбоку заматерился Бойчук - “козла” заело.
В окоп спрыгнул здоровенный фриц без каски, но с автоматом в руках и подсумками на животе. Ударом сапога выбил незаряженный ППШ, осклабился. Начал поднимать «шмайссер»… В провале ствола виднелись нарезы.
Лейтенант молча катнулся немцу под ноги, сбил. Фриц только руками успел всплеснуть. Автомат отлетел в сторону. Самарин, нечленораздельно рыча, ухватил пехотинца за глотку, вжал пальцы в поддавшуюся плоть.
Немец хрипел, пытался достать бронебойщика кулаком, но удары приходились по предплечьям, да и толстая вата неплохо смягчала удары. Захрустели хрящи, фриц забился вовсе уж отчаянно, выгнулся дугой, сбросив таки лейтенанта.
Где-то рядом хлопнула мина, завизжали осколки. Но лейтенанту было не до этого.
Самарин свалился набок, неловко кувыркнувшись в узости недорытого окопа. Выдернул из сбившейся почти на спину кобуры «парабеллум». Но окровавленные пальцы лишь скользнули по неудобному затвору. Андрей швырнул пистолет в противника, перевалился на четвереньки. Из-за пазухи упал забытый штык-нож. Самарин, не вынимая из ножен, ударил в висок. Но тело немца уже отпустила агония, разве что ноги еще мелко подрагивали, чертя пятками причудливые узоры.
- Как куренка задавили…
Слова доносились как из глубокого подвала.
Андрей ухватил автомат немца, повернулся.На дне окопа, рядом с Панковым, глуповато улыбаясь и зажимая плечо, сидел Бойчук. Ткань ватника под грязной пятерней бойца на глазах пропитывалась кровью.
- Зацепило не вовремя, вот и не помог.
Самарин молча кивнул, дернул затвором трофейного автомата. Вылетел золотистый патрон, упал в грязь. Да и ладно. Подсумки вон как плотно набиты.
Вокруг практически не стреляли. Лейтенант кое-как поднялся на дрожащих ногах, выглянул. Атака захлебнулась, немцы отползали. Изредка хлопал одиночный миномет, пытаясь достать пулемет на Прожекторной...
Кто-то полз по неглубокому ходу сообщения. Самарин развернулся в ту сторону, сполз по стенке, навел автомат на проход.
Из-за угла выполз окровавленный с ног до головы человек, в котором с трудом узнавался Белохвостов. Старшина свалился в ячейку, подтащил за ремень автомат, который волочил за собой. Обхватив оружие двумя руками, Белохвостов заорал, вращая красными глазами:
- Отбились, Андрюха, отбились! А к нам в окоп мина залетела. Витьку Ицхакова в лохмоты… А я старый дурак, живой…
Старшина вдруг заплакал, ткнувшись лбом в диск автомата.
Андрей тряхнул головой. Та была тяжелой, словно гиря-двухпудовка. Сейчас снова тошнить начнет, к бабке не ходи…
- Танкист, - тихо позвал лейтенант.
- Я! – рявкнул боец так громко, словно стоял посреди плаца в учебному полку, а не сидел в мелком окопчике. А может, потому и орал, что все кругом глушенные как сазаны в ставке…
- Ты как?
- Да вроде живой, - неопределенно дернул плечом Бойчук и тут же скривился, - вроде кость не задело.
- Вот и хорошо, - сказал лейтенант, – Вовка, ты пока за старшего. Я на центр, и на левый потом.
- Так точно, - не отнимая руки от окровавленного ватника, кивнул рядовой.
Пошатываясь, Андрей обогнул старшину, придержав того за плечи. Белохвостов мерно раскачивался, что-то бормоча под нос. Ничего, Сашка мужик крепкий, отойдет…
Самарин лег на живот и ввинтился в узкий ход сообщения, старясь ползти не выставляясь. После обстрела, наскоро набросанный бруствер закономерно осел, а получить фашистский привет от снайпера, залегшего в траве на нейтралке, не хотелось.
Самарин ждал, что от роты мало кто уцелел. Но потери оказались не так уж велики. Шестеро убитых, пятнадцать раненных. Да и большую часть поцепляло камнями, а не осколками.
Троих тяжелых потащили в тыл. Одного точно не донесут - порубило страшно.
Остальные продолжили зарываться в крымскую землю, благо противник особой активности не проявлял, посылая снаряд другой каждые десять минут. Но на их участке повторно атаковать не спешил. На месте вражеского командира, Самарин такой долгой паузы не делал бы. Наоборот, надо долбать без остановки, не давая закрепиться.
И не сказать, что много немцев побили – перед траншеей лежало трупов пятнадцать от силы. Еще трое, на свою беду, добрались до окопов. Убитых выкинули за бруствер, предварительно опустошив подсумки.
С другой стороны, у гитлеровцев возможно просто не хватало сил – в районе «Инициативы» снова разгорался бой…
Хуже было с артподдержкой. Грустный Беденко ходил вокруг скособочившегося орудия, пинал погнутую близким взрывом станину.
- Все, кончилась у нас артиллерия? – спросил у комендора Андрей. Особой нужды в ответе не было – Самарин видел разбитый накатник.
- Сами не видите, товарищ лейтенант?! – огрызнулся моряк. – Лучше бы мне ногу оторвало, честное слово!
- Типун тебе на язык! В пираты податься желание есть? Только где мы тебе попугая найдем?
Грузин недоуменно посмотрел на абсолютно серьезного Самарина, улыбнулся:
- Мне и румын дрессированный сгодится. Будет на шарманке Лещенко наяривать.
У Андрея неожиданно закружилась голова. Лейтенант, придерживаясь за щит, осторожно сел на станину, прислонился затылком к холодному металлу изувеченного орудия.
- Хожу как тот сазан глушенный…
- Пройдет, - понимающе хмыкнул Беденко, - помню, как-то сухопутчикам на Кавказе помогали до выгорания стволов, так я неделю шальной ходил. А потом ничего, оклемался.
- Да и я вроде в себя прихожу потихоньку…
Действительно, помалу отпускало. Наверное, помогали порывы холодного ветра, пробирающие до костей сквозь распахнутую телогрейку. Вообще, погода сегодняшняя была куда лучше вчерашней. И тепло, и дождя нет, и небо чистое…
Скажу сразу - к тексту пока не возвращался, совсем не до этого. Выложил из готового еще в прошлом году. Работа...