Объяснений этому было немного. Или осенняя депрессия, сопровождающаяся подавленностью, плаксивостью, нежеланием работать и общаться друзьями или близкими, и даже отсутствием желания заниматься любимым делом, добралась, наконец-то и до заколючинских уркаганов, или, как предполагал Игорь, настало затишье перед бурей, и подучетный контингент замыслил преступление века, дерзкое и опасное. Например, спиздить из местного музея, с выставки «По реке времени» седой волос с жопы сибирского шамана или похитить, неизвестно за каким хуем, страхолюдный, собранный из ненужного говна, экспонат с выставки «Восстание машин».
- По поводу? - спросил следователь Ефимов, хозяин кабинета, где распивала чаи и кофе, лениво трепля языком, следственно-оперативная группа, за исключением эксперта-криминалиста Безногого, заработавшего, еще в охране подпольную кличку «Имущество».
- Да хер бы их знал, - пожал плечами Бочкин. - Они мне, знаешь, не докладывают. Короче, притащили они бандосов, расставили вдоль стены, ну и ждут, когда тех заберут. А время — как раз ППС снимался, и там у них стажер новый, молодой пацан, к бандосам подходит и выдает - «О, здорово пацаны! А вы чо тут?».
Собры аж прихуели от такой наглости, ему - «Слышь, отошел быстро!» А тот, балбес, им - «Не, ну а чо?». Ну, взводник уволок. Успел, пока в бубен не дали.
- Суицидник, - кивнул Ефимов. Стажер же, без формы еще, по гражданке. Эти-то долго не разговаривают. В репу, ласты завернули, мешок на голову и жопой кверху. Они мне, давно, правда, свидетеля доставляли…
- Свидетеля?
- Да там, херня такая получилась, у меня сроки, по материалу горят, одного человека только опросить и все, а он - «Идите нахуй, никуда я не пойду». В этого козла, в общем, все и уперлось. Живет он в ебенях, ехать не на чем - машину не допросишься, а своей нет. На автобусе там часа два пилить, да и чо толку — приедешь, он рогом в землю упрется, и чо с ним делать? Ну, благо, по старой памяти, попросил собров - «Вы мне человечка доставьте. Только, это, он свидетель, не надо его ломать, двери выносить ну и как вы обычно любите. Просто, возьмите за жопу, и вежливо, но настойчиво притащите ко мне, ага?»
Ефимов зевнул, достал пачку и щелкнул зажигалкой.
- Ну и как? - с живым интересом поинтересовался Бочкин, предвкушающий вполне ожидаемый финал. - Доставили?
- А когда они не доставляли? - усмехнулся следак. - Сижу, жду. Заводят они ко мне мужика - жопой кверху, с мешком на голове, весь какой-то мятый. Я им - «Парни, я же просил», они - «А выебываться не будет!». Ну, чо, думаю, ладно, привезли и на том спасибо.
Посадили его, мешок сняли, браслеты расстегнули. Мужик красный как рак, весь трясется, как паралитик, заикается. Я его спрашиваю - «Да что с вами такое-то?». Он и отвечает - «Я дома сидел, кто-то постучал. Я подошел, спросил «Кто там?». И тут дверь, вместе, блядь, с косяком на меня падает! Влетают эти, я уж думал совсем пиздец пришел!»
Я к собрам выхожу, спрашиваю – «Парни, вы чо творите-то?», а они мне - «Слышь, мы пришли, постучали, а он - «Кто там?» Совсем охуел, что ли?! Щас, блядь, узнаешь, кто там!»
- Ааа, красавцы! - заржал Бочкин. - Вообще пацаны не парятся!
- Ну да, - хмыкнул Ефимов. - Они как-то гайцов наших чуть не положили, было дело.
- Это когда?
- Давно уже. Они же вечно на всякой срани непотребной ездят, чтобы внимание не привлекать. Вот их гайцы и попытались тормознуть. Через КПП-то, на въезде в город они без проблем проехали, у них спецпропуск прилеплен был, а гайкам оно не по глазам. Гайцы на посту стоят, видят, какой-то хлам, в говно тонированный мимо едет, они палкой махнули. А те как ехали, так и едут. Гайцы, соответственно, по рации, выдали - «Не остановилась на требование, го номер такой-то…», как обычно, короче. В общем, на Северной, их оттормозить попытались и кто-то, догадался же, выстрелил по колесам. Девятос, естественно останавливается, оттуда вылетают мордоворты в масках, с автоматами и натурально занимают круговую оборону. Они до этого, не то приняли кого-то и была вероятность, что попытаются отбить, не то перевозили кого-то и опять же, нападения ждали. Ну, чо, все стоят, смотрят, соваться-то никому не хочется, хотя и понятно, что хуйня какая-то вышла. Минут через пять где-то, дежурный, по рации, орет - «Быстро все оттуда!»
- А, на ихнем девятосе много кто наебался, и гаишники, и братки. - Игорь покрутил головой, разминаю затекшую шею. - Опаньки, походу работа привалила.
- Бочкин, ты, где шаришься? - старший оперативный Кальмаров, как обычно был раздражен. - Тебе охранцы Воробья твоего задержали!
- Блин, да мне-то он как бы и не упирался никуда, - ответил Бочкин. — Он за нашей группой в розыске, но не мой личный.
- Короче, мне им что сказать? Сюда везти или пусть отпускают?
- А на месте они его завалить не могут? - с надеждой в голосе спросил Игорь. - Не, Василич, честно, заебал этот урод уже!
- Не умничай! - отрезал Кальмаров. - Что охране сказать?
- Да пусть везут. С этим уродом всегда тема найдется.
Вообще, подобных Воробью упырей, по мнению Игоря нужно было не сажать, а стрелять в затылок. И тихо закапывать в клумбы, чтобы ценное биологическое удобрение не пропадало зазря, поскольку никакой другой пользы человечеству они, в принципе, принести не способны.
В случае же с Воробьем, так вообще — как можно относится к спидоносцу, который, зная о своей болячке, трахает малолетних дур, не предохраняясь? И ладно бы страдали только дуры, раздвигающие ноги ввиду полного вагинокапититуса, то есть пиздоголовости. Так ведь они и других заражают, и дети инфицированными родятся! Другое дело, что бодливой корове, Господь, традиционно не дал рогов и портить себе жизнь, стрельнув одного урода, не хотелось…
На этот раз, доставленный к Бочкину Воробей, который и так вел себя борзо, был пьян. И по причине этого, вообще бесстрашен, и отважно хамил сопровождавшим его охранцам.
- Воробей, тебе где так ебало-то разбили? — с интересом спросил Бочкин, глядя на великолепный, на пол-лица, синяк, разбитые губы и многочисленные ссадины, в изобилии украшающие тело. - Говорил ведь тебе - не груби сотрудникам!
- Не, это мы такого уж нашли, - замотал головой сержант.
- Чо вы там, блядь нашли, хуесосы ебаные! - задержанный подал голос. - Бля, мусора, чмошники, ебаные в рот!
- Так, ты бы не пиздел, а? - Бочкин вздохнул. - Щас пойдем, пообщаемся с тобой, ага?
- Слышь, нахуй иди! - Воробей метко плюнул и попал Игорю на ботинок. - Сосите хуй вообще, пидарасы!
- Так, ты походу жить-то совсем не хочешь? - ласково спросил Бочкин.
- Нахуй шел!
- Ясно… - Игорь повернулся к охранцам. - Рапорт написали?
- Ага,- молодой сержант, недавно, как помнил Игорь, пришедший из учебки, протянул бумагу.
Бочкин бегло просмотрел рапорт и вернул сержанту:
- Перепиши. Напиши про телесняки, про то, что с его слов, телесные повреждения он получил в драке с неизвестным ему человеком.
- Зачем? — недоуменно посмотрел на него сержант
- Ну, как зачем? Ты привез человека, у которого разбито все ебло. Так напиши рапорт, где все это указано, чтобы потом вопросов не было. Прямо тут садись и пиши!
- Ладно, - охранец сел за стол и зачирикал ручкой по бумаге.
- Так, дружище, а с тобой мы немного поговорим, - Бочкин повернулся к Сереге. - Неделю назад, примерно, в вашем районе, мужика отметелили. Телефон забрали, деньги и паспорт. Я не говорю, что это, непременно, ты. Но ты, сука, явно знаешь, кто и что. Ну и?
- Иди нахуй, мусорила ебаный!
- Ну ладно, чо, подождем, - Бочкин повернулся к сержанту. — Ты скоро?
- Все, дописываю, - бодро ответил тот. - На, держи!
- Угу, - Игорь просмотрел рапорт.- Ну вот, другое дело!
Бережно положив бумагу в папку, лейтенант подошел к Воробью и выдернул из-под него стул.
- Э, ты чо бля! - заорал Воробей. – Чо, охуел?!
Перехватив стул поудобней, Игорь с размаха ударил им Серегу.
- Ааа, блядь!
- Игорь, ты чо делаешь? - сержант смотрел на Бочкина ошалевшими глазами.
- Воспитываю, чо, - злобно отозвался лейтенант. - Заебал он уже, дальше некуда! Да ты не переживай, телесняки ему нанес ранее неизвестный гражданин, с которым он подрался, ты его таким нашел, я его таким принял у тебя.
- А если он заяву напишет? – продолжал сомневаться сержант.
- Ну, сходишь в прокуратуру, повторишь все то, что написал, - Бочкин снова перетянул задержанного стулом. - Куда, блядь, пополз?
В дверь постучали и показалась голова старшины Каменева, невысокого, лысого и усатого человеконенавистника.
- Воробей, надо же, а! - обрадовано воскликнул старшина. - Ну, чо, на кого ты там в прокуратуру, в прошлый раз жаловался-то, а? Так я сходил, отписался, нервы потратил свои, ага…
Каменев подошел к Воробью, ухватил за горло. Серега захрипел и задергал ногами, пытаясь уползти в угол.
- Так я, собственно к чему, - старшина смотрел задержанному в глаза. - Мне следователь, знаешь, чо сказал - «Да заебал он, вы его по-тихому придушите, да прикопайте в лесу!»
Каменев отшвырнул Воробья в угол.
- Ну, чо с тобой сделать? - старшина нависал над Серегой. - Задушить тебя, пидораса, или просто обоссать всего, а? Выбирай!
- Ааа, не надо, пожалуйста! — зарыдал Воробей.
- Дядя Дима, погоди, не убивай его пока, - мягко вклинился Бочкин. - Я, если ты вдруг забыл, интересовался насчет того, кто же у вас на районе дяденьку отпиздил.
- Слышь, пидор, я через полчаса вернусь, не дай бог говорить не начнешь, пиздец тебе! - прорычал Каменев, выходя из кабинета.
Через полчаса у Бочкина закончилась бумага. Пришлось просить у соседей из дознания… А через полтора он аккуратно сложил пачку листов в папку.
- Ну чо, Иуда — ободряюще похлопал он по спине Серегу. — Сильно-то не теряйся, я позвоню, зайдешь за серебряниками.
- Чо? - Воробей испуганно посмотрел на опера. – За чем зайти?
- За серебряниками! - Игорь сел на краешек стола. - Да не морщи ты жопу, сам понимаешь, лучше стучать, чем перестукиваться. Все, свободен! Хотя, нет, постой…
- Что? - Серега испуганно обернулся.
- Если узнаю, что опять кого-то заразил — лично закопаю! Вопросы есть?
- Да не, не, понял, чо...
- Раз понял, то пиздуй отсюда. Я позвоню, чтобы тебя выпустили.
Каменев заглянул где-то через полчаса, когда Бочкин расслабленно пил кофе, думая о вечном.
- А где Воробей? - недоумевающе спросил старшина.
- Да все, не нужен он. Он же у нас, если разобраться, не при делах.
- Да? А зачем мы ему пизды дали? - спросил Каменев и сам ответил. - А для профилактики, чтобы неповадно было!
На душе было легко – впереди три дня выходных. Можно отдохнуть от разнообразных спидоносных Воробьев, службы, от пьяных воплей, криков, от вечно недовольных граждан, отчего-то решивших, что именно Бочкину, и именно вот сейчас, они непременно должны высказать свое недовольство.
- Дежурки пока не будет! – обрадовал собравшихся домой капитан Григорьев. – Машина в Соколовку ушла, будет только через час - полтора!
Сидеть больше часа, в ожидании дежурной «Газели» никому не хотелось. Идти пешком, когда ноги и так натоптали много-много километров - тоже.
- Ну чо, в родничок? – озвучил общую мысль сержант Котов, предпочитающий всем остальным формам досуга пошлое распитие алкогольных напитков разнообразной крепости. – По пиву?
Небольшая роща, располагавшаяся напротив здания УВД города Заколючинска, и предрассветная тьма скрывала от посторонних глаз пару десятков пьющих пиво милиционеров, которых, следуя старому правилу, возглавил командир взвода, старший лейтенант Разин.
- Шепов! – окликнул он одного из сотрудников, степенно приняв протянутую бутылку. – Я вот чо у тебя давно спросить хотел, ты по национальности кто будешь?
- Удмурт! – подсказал стоящий рядом Барсуков.
- Русский я, – недовольно буркнул оскорбленный сержант. – А чо?
- Да ты рапорта свои почитай, русский! – Разин отхлебнул пива, поставил бутылку на лавочку и достал бумагу.
- Так, вот, – подсвечивая себе фонариком прочитал он. – А, вот оно! «Похищенное имущество, а именно, телевизор, марки «Гол Старт» не обнаружено!» Блядь, вот все татарин, кроме я! – старлей спрятал бумаг в папку. – Не, это надо сохранить!
- А чо неправильно? – нахмурился Шепов.
- «Золотая звезда», - отвесил ему подзатыльник Обломов. – «Голд Стар», Золотая, блядь, звезда! Чурка нерусская!
- Я-то откуда знал? – пробурчал, попавший коллегам на язык, сержант.
На улице ощутимо похолодало. Ручьи, побежавшие под мартовским солнышком, прихватило тонкой ледяной коркой, смолкла, едва начавшаяся капель.
- Чо, пошли, погреемся, – скомандовал Разин. Подмерзшие пэпэсы потянулись в дежурку…
В отделе было светло, тепло и уютно настолько, насколько это вообще может быть в дежурной части милиции. В уголке, свернувшись калачиком на полу, храпел хрякоподобный господин весом хорошо за центнер. О таких в народе говорят – «За два дня вдвоем не обсерешь». Данный краснорожий господин, загуляв в эту ночь, вымотал нервы всем соседям, отчего-то не разделивших его радости и хотевших поспать. А так же прибывшим участковому и наряду патрульно-постовой службы, которых он бодро крыл хуями через дверь. Уже под утро, окончательно окосев от принятого вовнутрь, господин возмутился тем, что какие-то недочеловеки имел наглость выразить неудовольствие и пожаловаться в милицию, и пошел разбираться со всеми подряд, пиная двери и требуя немедленной сатисфакции, каковую и получил от прибывшего на место экипажа вневедомственной охраны. В дежурке его окончательно разморило, и он уснул, еще не подозревая о том, что над его дурной головой сгущаются черные тучи…
Фантазия сержанта Котова была не особо богатой и изощренной, зато при себе он имел большой набор разноцветных маркеров – качественных и очень стойких. На лбу у дебошира засияла красная звезда, а над верхней губой появились небольшие гитлеровские усы. Котов стоял над телом, любуясь своей маленькой местью, когда рядом оказался сержант Макаков, который в детстве ходил в художественную школу и с годами свое увлечение рисованием не забросил, рисуя то портреты друзей, то скабрезные картинки с голыми женщинами, то просто всякую фигню. Радостно улыбнувшись, он забрал у Котова маркеры и взялся за дело.
Гитлеровские усы стали четче и красивее, звезда украсилась дубовыми веточками, на лбу выросла гитлеровская же челочка, а вокруг глаз обозначились бериевские очочки. Кроме того, благодаря ценным советам прапорщика Каменева, тело украсилось церквями с множеством куполов, на пальцах появились аббревиатуры «СЛОН» и «ЛХВС», а на шее появилось число 13.
Любой мало-мальски опытный родитель знает – не беда, когда дети скачут, ходят на голове и выносят мозг. Беда, когда их не видно не слышно – что-то творят мерзавцы! А про то, что сотрудники милиции могут быть приравнены к детям, говорил еще Остап Бендер.
- Ну и чо ты кипишуешь? – невозмутимо отвечал истерящему Григореву Разин. – Его кто привозил, охрана?
- Ну!
- Так крикни их, пусть рапорт перепишут, «на лице, теле и руках задержанного были рисунки и надписи» - посоветовал взводный. – Ты как первый день работаешь.
- А если он в прокуратуру пойдет? – не сдавался Григорьев.
- Да хоть к президенту, – пожал плечами старлей. – Он себя-то щас не помнит, пусть потом докажет, что он не бегал подъезду в таком виде!
Дежурная «газелька» приехала где-то, через полчаса.
- Ну хвала Аллаху! – проворчал Каменев. – Не прошло и три года!
- Андрюха, кореш, здорово! – радостно поприветствовали водителя Обломов с Кореневым.
- Ну чо, все тут? – пересчитал подчиненных Разин и, убедившись, что все в машине кивнул. – Погнали!
Рыкнув измученным движком и поскрежетав коробкой, отчего Игорь подумал, что машина вот-вот развалится, «Газель» бодро выскочила на проспект и повезла домой уставших от службы, но довольных пэпэсов.
- Чо, кто первый? – крикнул, перекрывая двигатель и хриплые завывания встроенного в каждую «Газель» радио «Шансон» старлей Разин.
- На «Малышке» тормозни! – громко сказал Бочкин.
- На ходу спрыгнешь! – ответил ему Обломов. – Щас, еще машину ради тебя останавливать!
- Дружинника Серегу помнишь? – подхватил благодатную тему Куклачев.
- Бабицкого, что ли? – уточнил Разин. – Дурака кусок?
- Ну! – кивнул прапорщик – Мы тут наряды собираем, ну и пацанов с Победы забрали и он за компанию, он же на Таежной живет. Ему Вадик и говорит – «Слышь, Серега, нам чтобы не останавливаться, колодки не жечь, я, когда мимо твоего дома поедем, скорость сброшу до тридцати – ты и прыгай!». Ну чо, проезжаем, Вадик притормаживает и в шутку – «Прыгай, Серега!». Тот как сиганет, блядь, как уебался! Мы думаем – пиздец. А он, нихуя, вскочил – бодрый, радостный – «Пока, парни!» крикнул и домой попиздил!
- Да чо ему будет-то? – проворчал Разин. – Его Гараев, было дело, в подвале чуть не застрелил.
- Это когда? – спросил пролезший к двери Бочкин.
- Да давно, ты тогда не работал еще. Какой-то долбоеб с ружьем во двор вышел, в воздух пострелял, а когда мы прибежали – в подвал съебался, гном хуев. Ну и чо, я с Гараевым в подвал пошел, а Бабицкого на улице оставили – «Стой тут, никуда не ходи!». Идем по подвалу, а там дом на Калинина, там подвал низкий, в три погибели согнулись, оружие приготовили – дело-то такое! – и тут Бабицкий, мудак, на улице ему, блядь, не стоялось, с фонарем навстречу выскакивает и орет дурным голосом – «Стоять!» Вот в жопу бы ему этот фонарь засунуть!
- И чо? – гыгыкнув, уточнил Игорь.
- Да как, мы ему на свет, с нежданчика-то, по магазину въебали. Причем, Гараев - на срочке надрочили! – первым же выстрелом в фонарь попал. Ладно, хоть не завалили дурака!
- Пиздец! – сказал Бочкин. – И чо потом?
- Да чо потом, Гараев прямо в подвале его рукояткой пистолета пиздил! – покачал головой Разин. – И правильно сделал!
- А тот, с ружьем который? – Игорь остановился на выходе.
- На четырех костях выполз, натурально обосравшись! – засмеялся взводный. – Он как раз в уголке зашкерился, у Бабицкого за спиной.
- Так, Игоряс, вылезай! – «Газель» остановилась. - Приехали!
Бочкин выскочил из машины и захлопнул за собой дверь. На улице было безлюдно, город крепко спал, набираясь сил перед очередным рабочим днем. Лишь под фонарем, возле пешеходного перехода, стояли двое – парень и девочка. Пацан молча курил, девочка с недовольным видом, стояла рядом, глядя куда-то в сторону.
- Извините! – подала она голос, когда Игорь проходил мимо. – Извините!
- Да? – Бочкин остановился, аккуратно поворачиваясь. - Что?
- Молодой человек, можно я вместе с вами пройду? – спросила девочка.
- А, да, пожалуйста, – пожал плечами сержант. – Все у вас нормально?
- Да! – коротко ответила та, бросив на парня короткий взгляд.
- Ну, тогда пойдемте, – вновь пожал плечами Игорь. – Молодому человеку точно помощь не требуется?
Парень отвернулся, прикуривая от окурка новую сигарету.
«Посрались, - подумал Бочкин. – Ну чо, бывает»
- Ладно, пошли что ли, – он повернулся и зашагал через дорогу в сторону дома. – Вам в какую сторону?
- Да дорогу только перейти, – девочка махнула рукой. – Вон мой дом.
- Ааа – протянул Игорь. – Понятно.
- Ну я, это, ну сами понимаете… – начала та.
- Да ладно, чо мне объяснять, – отмахнулся Бочкин. – Бывает.
- Ну да, – девочка остановилась. – Ну все, я пришла, спасибо большое!
- Не за что, – Бочкин зевнул. – Все, до свидания.
- Ага, – случайная попутчица скрылась в подъезде, хлопнув дверью.
«Ну и ладненько» - подумал Игорь и свернул в сторону школьного стадиона, через который он обычно ходил домой уже много лет.
- Э, стоять, мусорня ебаная! – раздался окрик. – Стоять!
Игорь рванулся вперед, выхватывая из-под бушлата палку и фонарь, затем резко развернулся, уходя в сторону и чуть назад.
- Э, блядь, пидор, фонарь убрал! – закрываясь рукой, от яркого света галогенной лампочки, перед ним стоял давешний Отелло. – Фонарь убрал, я сказал!
- Да вот хуй тебе по всей морде! – буркнул Бочкин, светя ему в глаза. – Тебя чо, тоже надо до дома довести?
- Ты чо пидор, базаришь?! – тип, щуря глаза, пытался подойти поближе. – Ты чо с моей телкой мутишь, а?
- Ну ебаться приходите! – сплюнул Бочкин. – Короче так, юноша, давай сделаем так – ты бодрым шагом идешь нахуй, а я – домой.
- Ты чо, пидор ебаный! – Отелло попер буром. – Ты чо, сука, блядь! Давай, нахуй, как пацан, хули ты!
Бочкин огляделся. Вокруг не был ни души, видеть их никто не видел, место, хоть и внутри квартала, но докричаться помощи – нереально, что, в данной ситуации, Игоря устраивало целиком и полностью.
- Чо блядь? – тип вскинул руки и задергал головой, видимо полагая, что так он похож на боксера. – Чо, мусор ебаный!
Отелло прыгнул вперед, размахивая руками, когда прямо в лицо ему ударила едкая струя перцового «Шока».
- Аааа, блядь! – заорал он, хватаясь за лицо.
- Хрясь! – прилетел в ебало, ломая пальцы, ботинок.
- Дын! Дын! Дын! – гулко прошлась по хребту резиновая палка.
- Ну, чо, блядь, доволен? – зло сплюнул Игорь, пнув в бочину поверженного врага.
- А, сука, пидор! – тихо выл Отелло. – Фамилию свою назови, блядь, я в прокуратуру заяву напишу!
- Совсем ебнулся? – вздохнул Бочкин, осматриваясь, не выпало ли что-нибудь из карманов. – Адрес не назвать?
- Блядь, сука, пидор! Тебе в натуре не жить! – тело выло, не делая попыток подняться.
- Ты уж определись, я с твоей телкой мутить пытаюсь или я, все-таки, пидор, – убедившись, что ничего, что могло бы как-то указать на его, Бочкина присутствие, он развернулся и пошел домой где его ждала горячая ванна, очень поздний ужин, а скорее, очень ранний завтрак и большой четвероногий друг – диван.
УПД Пост поправил. Спасибо, что подсказали
