- Да не еби же ты голову, дедушка ты, блядь, Онаний! – отпихнул его в сторону сварной. – Щас я газом его сдую, да переварим к херам!
- Кабель тока не пожги! – засуетился Вий. – А то…
- Да иди ты нахуй! – сварной взял резак и щелкнул зажигалкой. – До ночи так выебываться будем.
Хлопнул газ и яркое пламя, жадно чавкая, вгрызлось в металл.
- Игоряс! – крикнул через плечо сварщик. – Я щас нагрею, ты кувалдой ебани тут! А то тумбу к хуям прожжем!
- Ага. – Бочкин лениво отлепился от борта УАЗа и взял в руки страхолюдную, сделанную руками сумрачного цеховского умельца, здоровенную кувалду
Дождавшись, когда сварной сделает свое черное дело и отойдет в сторону, освобождая фронт работы, он примерился и аккуратно тюкнул по раскаленному, светившемуся ярко-оранжевым светом уголку, на котором был закреплен клемник. Железяка, что самым безответственным образом торчала в неудобном месте, покорно отвалилась, упав внутрь металлической тумбы
- Отакота! – Игорь бросил кувалду на асфальт и, взявши пассатижи вытащил еще горячий, дымящийся уголок. – Что бы вы без меня делали-то?
Примерившись, он приложил железку к стенке тумбы и крикнул сварному:
- Эдуардо, давай, прихватывай!
- Вы там смотрите, – начал было суетиться Вий.
- Вова, блядь, пиздуй наверх! – отмахнулся Бочкин. – Время уже четвертый час!
- Чо, время, – забубнил недовольный усач, раскладывая люльку автовышки. – Вы вечно съебываетесь, а я потом пизды получаю!
- Бегом, блядь! – рявкнул сварной, надевая маску и буркнул, обращаясь к Игорю. – Глаза!
Минут через пятнадцать все было готово. Опора уличного освещения, которую ввиду технической неграмотности, многие именовали «фонарным столбом», и на которой, иные граждане, собирались вешать коррумпированных чиновников и нечестных милиционеров, стояла, сверкая новой, свежепокрашенной тумбой и красуясь китайским светодиодным светильником, который, по замыслу умных руководителей из администрации города должен сэкономить великое множество ценных киловатт и народных денег. Тот факт, что стоит он как чугунный мост, притом, что качество сборке его ниже канализации, тех умных людей нисколько не смущал.
- Ладно, я в цех не поеду, – Бочкин кинул сумку с инструментом в машину. – Леха, без меня разгрузитесь, ага?
- Да не вопрос,– темный, похожий на гопника-латиноса, Леха закинул в прицеп кабели от сварочника. – Чо, ты завтра у нас?
- Ну! – кивнул Игорь. – Все, я погнал.
Народа на остановке было немного. Бочкин глянул на часы, радостно отметив, что обманул родное предприятие аж на полтора часа рабочего времени, кои можно было употребить с огромной для себя пользой – заскочить в магазин, собрать сумку и немного подремать, прежде чем идти в садик за Маленьким Чудовищем.
- Мужчина, – вывел его из задумчивости голос. – Мужчина, вы мне коляску, в автобус, занести не поможете?
Голос был неприятный. Хрипловатый, прокуренный, с визгливо-скандальными нотками базарной торгашки, готовой в любой момент сорваться в отвратительно-безобразный скандал.
Бочкин обернулся. Бабища, стоявшая перед ним своему голосу соответствовала полностью, от и до.
- Мужчина, вы поможете или нет? – чуть раздраженно переспросила она.
- Угу, – кивнул Игорь.
- Спасибо, – тетя ощерила прокуренные зубы в совершенно дебильной улыбке. – А то у меня тут вот…
«Тут вот» оказался небольшим мешком, в котором, насколько мог судить Бочкин, были какие-то шмотки.
«А ну, тут –же неподалеку эти сидят, - подумал он. – Соцзащита или как их там называют сейчас?»
- Нормально сядь! – крикнула тетка на пристроившихся на лавочке грязных детишек – мальчика и девочку. – Ноги, блядь, убрал, я сказала!
«Ну, блядь, чудо-мама просто!» - вздохнул про себя Бочкин, с сожалением подумав о том, что в нашем, неоправданно гуманном к подобному генетическому мусору обществе, не принято выселять таких граждан на необитаемый остров, предварительно стерилизовав, дабы не плодились.
«Трое,блядь! - возмутился, живущий в голове у Игоря его невидимый друг Никодим –Трое и еще скоро четвертый народится! Нахуя?!?»
«Ну, как нахуя? - возразил ему Бочкин. – Как источник дохода. Они ж там походу всем семейством на детские и живут!»
«Вот именно, блядь!- Никодим злобно сплюнул. – «Пизду бы ей зашить! Наглухо, блядь! Через край и суровыми нитками!»
«И детей в обезьянью стаю отдать! - согласился с другом Игорь. - Всяко, в плане воспитания и кормежки у обезьян получше будет.»
«Точняк! - радостно поддакнул Никодим и осторожно поинтересовался. – Слушай, Игоряс, а у тебя нож с собой?»
«С собой, - ответил Бочкин и спохватился. – А чо?»
«Да так, - делая невинные глаза, сказал внутренний друг. – Слууушай, а если….»
«Блядь, даже не думай! - рявкнул на него Игорь. - Совсем ебнулся?»
«Ты, значит с внутренним голом споришь, а ебнулся я, да? - глумливо уточнил Никодим. – Да не, я чо хотел сказать-то…»
«Да ты по сторонам-то посмотри! Народа вокруг сколько глянь!»
«Да, засада, - развел руками приятель. – Слышь, а если под автобус толкнуть? У вас разница килограмм в тридцать, глядишь, и прокатит, как по неосторожности?»
«Иди в жопу, ага?»
«Ну, не хочешь – как хочешь», - вздохнул Никодим. – «Смотри, я предлагал»
- Тихо, не ори! – прикрикнула на плачущего малыша тетка. – Тихо, блядь, я сказала!
- Наверное не нужно так с детьми-то говорить, а? – не повышая голоса, произнес Бочкин. – На улице же под тридцатник, он пить, наверное хочет.
«Угу, а еще жрать! Причем еще,блядь, со вчера! - вскинулся в бешенстве Никодим. - Чо по-твоему, эта ебань его кормила сегодня?»
- Они по- другому не понимают! – прогнусила заботливая мама и продолжила, автоматически переходя в режим «несчастная мать-одиночка». - Отцу не нужны, мужика дома нет, вот над матерью, блядь и издеваются! Тихо, я сказала!
- Рот закрой! – очень тихо сказал Игорь, про себя отметив, что окружающие люди включают функцию «ничего не вижу, ничего не слышу». Оно и к лучшему.
- Чо? – переспросила тетка, непроизвольно наклоняясь вперед.
- Рот говорю закрой! – очень тихо повторил Бочкин. – Еще раз твой голос услышу – в дыню получишь! Вопросы есть?
«Да въеби ты ей! - подскочил Никодим. – В ебло пробей, за волосы и башкой ебашь об решетку, пока мозги не потекут!»
Тетка отпрянула, испуганно выпучив глаза, видимо услышав тот внутренний диалог, что шел в голове Игоря.
- Тут стой!- приказал он тетке и, перебежав через дорогу, зашел в магазинчик.
- Водичку дайте, пожалуйста, с пипкой, детскую, – попросил у продавщицы Бочкин. – И сока пакет.
Тетка стояла на остановке, по-прежнему хлопая глазами. Мелкий орал, окружающие делали вид, что ничего не замечают и лишь иногда украдкой, неодобрительно косились.
- Вот, держи! – Игорь открыл бутылочку и, присев рядом с коляской, подсунул детенышу воду.
Мелкий, давно уже привыкший к тому, что надо брать, пока дают и что твое, это то, что успел выхватить, крепко уцепил бутылочку и присосался к пипке.
- Бери! – отхватив кизлярским «Енотом», при виде которого тетя икнула, а Никодим радостно завопил - «Режь эту ебань!», уголок пакета, Бочкин протянул пацану. – Да бери, бери…
- Спасибо, – тот осторожно взял сок, с опаской глядя на лысого мужика, с которым, обычно не в меру пиздлявая мама, отчего-то не стала скандалить.
Из-за поворота появился автобус.
- Коляску отпусти, - спокойно сказал Игорь.
- А?- вздрогнула баба.
- Коляску, говорю, отпусти, я сам занесу, – вздохнул Бочкин. - Чо непонятно?
- А! – обрадовалась та.
- Ага! – ответил Игорь, внося коляску вместе с дитем с распахнувшиеся двери ПАЗика. – Так, господа, давайте-ка вы меня пропустите, а?
Настроение было категорически испорченно. Игорь вышел чуть раньше, оставив в автобусе и тетку с детьми, и недовольных, но лишь неодобрительно молчащих очевидцев-пассажиров и пошел пешком.
«От так от!» - грустно протянул Никодим.
«Ага, - ответил Игорь. – И знаешь чо обидно – вот бухает эта тварюка, курит, ебется напропалую и рожает детей, которые ей вообще нахуй не упирались! А тут нормальные люди ребеночка родить не могут! Да не дай Бог со здоровьем проблемы у малого, так по врачам водят, квартиры продают, чтобы вылечить! А кем они у этой вырастут, когда кроме мамы-алкашки и таких же синегалов, ничего не видели? Ты Маньку Лобкову помнишь?»
«Ну! - кивнул Никодим. – Это которую, маманя с двенадцати лет за пузырь под каждого встречного-поперечного подкладывала? Помню, хули тут не помнить?»
«Вот и я о том же, - вздохнул Бочкин. – И чо, кем она вырасти могла? Блядь, убивал бы!»
«Дык, это! - оживился друг. – «Не поздно же еще!»
«Нахуй иди!»
«Ну нет, так нет, - согласился Никодим и спросил. – Слышь, а ты тут специально пошел или как?»
«Чо? - не понял друга Бочкин. – «В смысле?»
«Ты чо, забыл, как в этом доме в окно залазил? - усмехнулся приятель.– Тоже, что характерно, пресекал процесс воспитания! И, что характерно, где-то так же, в июле»
«Точняк, - кивнул Игорь. – Точняк…»
Десятью годами раньше….
- Да больная она, я вам говорю! – сообщила страшным шепотом бабка, испуганно косясь на ободранную металлическую дверь, из-за которой доносились крики, рев, какой-то нечеловеческий вой и грохот мебели. – Больная! Я ее боюсь!
- Да еб твою-то мать! – матернулся под нос старшина Каменев, пиная дверь. – Откройте, милиция!
- Да ломайте вы! – посоветовала спустившаяся сверху соседка. – Она правда больная на голову! Сейчас точно сына убьет!
- Открывайте, милиция! – Бочкин громко постучал кулаком. – Не откроете сами – дверь сломаем!
- Как, интересно? – покосился на него старшина. – Чо ты херню несешь?
- Да хер его знает – ответил, беспомощно разведя руками Игорь – Может МЧСников вызвать? С бензорезом.
- Да херня это! Пока они приедут, пока им добро дадут…
- Ребята, да сделайте вы что- нибудь! – еще одна сердобольная соседка, благообразная бабулька в очках, спустилась вниз. – Она ненормальная, у нее иногда крыша едет! Уже было один раз, насилу ребенка у нее отбили!
- Так, старый, давай на улицу! – у Бочкина в голове что-то щелкнуло, как всегда бывало, когда просыпался и начинал давать советы его невидимый друг Никодим. – На улицу и машину под окна!
Каменев не стал спорить. Во-первых, действия Никодима всегда были верны и стремительны, а во-вторых, его собственный невидимый друг советовал ему примерно то же самое.
- Вот, ага! – Игорь быстро скинул бронник, ремень с кобурой и браслетами, и, взобравшись на капот полез в раскрытую форточку.
Внутри царил пиздец. Не какой-то банальный беспорядок или вульгарный бардак, а именно пиздец, лютый и ужасный. Воняло прокисшей пищей, что невесть, сколько стояла в кастрюлях и тарелках на засранной кухне. Везде, куда ни кинь взгляд, громоздились какие-то баночки, чашки, немытые тарелки, посуда, напополам с мусором заполняла раковину, упираясь в кран.
- Ааааа, пусти, мааамааа! – донеслось из коридора. – Аааааа!
- Да, блядь! – рука попала в тарелку с какой-то блевотой, и Бочкин, висевший в форточке свалился на пол. - Ебать!
В конце коридора что-то выло страшным нечеловечьим воем. Игорь подорвался с пола и выскочил из кухни.
Женщина была крупной. Ростом под метр восемьдесят, полнай, но не жирная. И с очкастый, обезображенном яростью лицом, в котором отчетливо виднелось крепкое душевное нездоровье…
- Мама, не надо! – верещал сжавшийся в прихожей щуплый мальчишка, которого она била палкой. – Мааамааа!
- Стоять! – заорал Бочкин и прыгнул вперед, поскальзываясь на какой-то гадости – Стоять, блядь!
Перехватив руку, с зажатой палкой, он вклинился между женщиной и ребенком, отпихивая ее в сторону.
- Назад, я сказал! – наскоро осмотрев мальчика, открыл дверь в квартиру. Старшина вломился следом, кинув ремень.
- Ну чо тут? – Каменев окинул взглядом квартиру. – Ндааа…
- Скорую вызывай! – Бочкин застегнулся – У пацана сечка на голове, пусть посмотрят, мало ли
- Заколючинск – Десятому! – старшина вытащил из кармана рацию.
- На связи Заколючинск, кто вызывает? – прогудела рация голосом капитана Кальмарова.
- Десятый вызывает! Скорую вызови на адрес, пусть ребенка осмотрят!
- Понял, – ответил капитан. – Сейчас инспектор ПДН у вас будет!
Бочкин и сам не успел ничего понять. Он только увидел, как старшина выпучивает глаза и набирает в грудь воздух. Очкастая стояла в коридоре, сжимая здоровенный кухонный нож. Лицо ее перекосило от ярости, ноздри раздувались, глаза полыхали неподдельной ненавистью ко всему миру. Испугался Бочкин, растерялся Каменев, истошно заорал перепуганный мальчишка. Не испугался лишь Никодим, который жил в голове Бочкина, и который вообще никогда и ничего не боялся.
«Да ебашь ты ее!» - прикрикнул он на непонятливого Игоря и, не дождавшись, крутанул тело лейтенанта сам, пробивая уширо в пузо озверевшей тетки…
«Так ведь и чем все закончилось? - резонно спросил у Никодима Бочкин. – Ну, приехала ПДНщица, ну собрала бумажки. А по факту?»
«По факту – нихуя, - согласился невидимый друг. – У нас как – лучше хуевая мама, чем детдом»
«И похуй, что дома жрать нечего» - кивнул Игорь.
«Да кого это волнует? - согласился Никодим. – Слышь, ты это, хуй бы с ними, не грузись, а?»
«Да я чо, - пожал плечами Бочкин. – Я так»
«Ага, так, - усмехнулся друг. – Ты, это, не забыл, мелкая велик хочет. Из садика заберешь – сходите да купите»
«Слушай, а надо, - согласился Игорь. – Чего-то я совсем запарился уже»
«То-то и оно! - важно заметил Никодим. – И ролики она просила еще!»
«Так, не борзей! - заметил Бочкин. – Не все сразу»
«Ну, не все, так не все, - невидимый друг зевнул. – Ладно, я спать, а ты про ролики-то подумай!»
Скорее всего, финальной главой будет в книге.
Выкладку продолжу, не думайте)) Там еще дофига