Труднее всего было не сорваться, и не распинать ефрейтору Крюченко «демографию». Чтобы головой думал, придурок, а не первичными половыми признаками! Но с другой стороны, никого не застрелил, брагу в огнетушителе не ставил, да и к тюленихам не приставал с пошлыми намеками. Так, лизнул трубу металлическую. В минус двадцать пять – самое подходящее развлечение.
В первый момент, у Позднякова даже выругаться толком не получилось, очень уж глупо выглядел «недомладший сержант», что таращил глаза на манер перепуганного спаниеля. И вроде бы не первый день на Северах служит – совсем уж салабонов на ССП-19 не водилось отроду.
- Офигенная мороженка, да? – ехидно поинтересовался он у ефрейтора, тут же испуганно замычавшего, и тут же гавкнул на топтавшегося рядом с невезучим сослуживцем, рядового Иванова, - А ты какого хрена тут вытанцовуешь?! Бегом за чайником! Если у нас нет, к поварам скачи! И кабанчиком мне!
Иванов кивнул, по-внеуставному хруюкнул, и ломанулся, поскальзываясь на тропе.
Временно исполняющий обазанности командира взвода охраны проводил взглядом ускакавшего бойца, и обернулся к Крюченко:
- Вот чем ты Серега думал, блин?! Вот скажи мне, старому дураку, может я чего в этой жизни уже не понимаю? Или как?- не дождавшись ответа, Поздняков продолжил беседу с личным составом, - вот чесс слово, по уму, надо бы тебя пионерским способом от ледяного плена освобождать, снимая все это на огрызок. У тебя он какой? Девятый или уже десятый? Снять, на Ю-туб выложить, лайков пол мильёна насобирать… Ну а там, и славу свою монетизировать хитрым способом….
Но ефрейтор по-прежнему молчал. Лишь задышал чаще, надеясь отогреть дыханием, не дожидаясь, вероятного начала экзекуций. Поздняков среди подчиненных считался мужиком не вредным, и даже склонным к забиванию на несение службы хорошего болта на «сто двадцать по ключу». Но мало ли что? Вдруг стукнет моча отцу-командиру в голову, да спасет он так затейливо, что потом пол земного шарика ржать будет…
- Тарищ страший сержант… - выдохнул прибежавший Иванов, протягивая термос. Хороший, армейский термос. Вместимостью аж двенадцать литров.
Поздняков с трудом удержался, чтобы не выругаться.
- Предлагаешь мне кипятком твоего боевого товарища поливать? Говорил же, чайник давай! В него снегу напихать можно! Разбавить! Ну то хрен с ним, придумаем что-нибудь. На крайний случай, у меня ножовка есть. Ржавая…
- Ааа! – заорал Крюченко, отваливаясь от трубы. Не выдержал, сам рванулся, оставив на металлоконструкции кусок кожи, мигом заледеневший. Ефрейтор сел в сугроб, обхватив рот перчаткой.
- Чайку? – ласково сказал отец-командир.
Крюченко засучил ногами, словно желая прокопаться до дружелюбных вод Северного Ледовитого, и утонуть, пуская пузыри…
- Что же вы, Александр Степанович, над подчиненными издеваетесь? – встретила их на пороге санчасти старший лейтенант мед службы Емельянова, по совместительству – единственная женщина на ССП-19.
- Да так, накипело что-то… - горестно повинился Поздняков, толкнув вперед мычащего от боли ефрейтора. После чего, выскочил в тамбур, проверил, закрыта ли наружная дверь, обмел ботинки стоящим в углу веником, и вернулся обратно, в теплоту помещения.
Крюченко уже сидел, раззявив рот, а Аленка колдовала, действуя тампоном, намотанным на железяку устрашающей длины. Старший сержант, чьи встречи с медициной происходили всегда болезненно, поежился, и тихонько опустился на край кушетки, заправленной неизменной коричневой клеенкой.
Он, не скрываясь, любовался девушкой, стараясь не замечать гримас и сдавленных стонов пациента. Та же, то и дело, поглядывая на него, улыбалась, но экзекуцию не прекращала.
Наконец, несчастный ефрейтор был прооперирован, еще раз обруган и выпровожен в расположение.
- Вот смотрю я на тебя, Саша, и все думаю, когда же ты меня замуж позовешь, - Аленка села рядом с Поздняковым, прижавшись к плечу мужчины.
- Так ты же и не пойдешь, - глядя на пластик стенной панели, сказал он.
- Не пойду, - кивнула девушка, и легонько толкнула Позднякова, - а ты позови. Мне, может быть, нравится, когда ты о замужестве говоришь. Такой смешной сразу становишься…
- Какой есть…
- Мне других и не надо, – легко согласилась Аленка, - только, когда на меня смотришь, прошлых не вспоминай, ладно?
- Я и не вспоминаю.
- Теперь врешь, ага
- Ага… - протянул Поздняков, и прошептал девушке:
- Но люблю я только тебя.
- Или думаешь, что любишь...
…Труднее всего, оказалось, убедить лейтенанта в том, что никто сержанта Позднякова не поймает, и вообще, ничего страшного не случится. Молодой еще парень, по большому счету, оказавшийся на первой серьезной заброске, отчаянно боялся. Сержант его совершенно не осуждал, но все сильнее хотел треснуть прикладом по уху.
- Вовка, блин, ну надо мне туда сходить! Ну не козли
Лейтенант оглянулся на прочий личный состав, сидящий в сторонке, прикусил губу:
- Александр, Вы понимаете, на что меня толкаете?! Сейчас Вы, потом остальные…
- Я один местный, ага? – прищурился сержант, - не забыл? И вообще, считай, что иду на встречу с героическим подпольем.
- Если что…
- Если что, отобьюсь. А – нет, так всяко разберемся, - Поздняков выкатил на ладонь ребристую тушку Ф-1.
- Ждем до вечера! – попытался придать голосу немного твердости Котельников, понявший, что спорить бесполезно. И сержант один хрен пойдет, куда собирался. Про устав напоминать бесполезно – отставной украинский пограничник российскую присягу не принимал, и вообще, числился непонятно кем. По крайней мере, лейтенант так и не разобрался с официальным статусом прикомандированного проводника, - Если вы не появляетесь, то уходим к этой, как ее…
- Агробазе, товарищ лейтенант, - язвительно подсказал сержант, - там еще аэродром заброшенный, помните, на инструктаже доводили. А насчет «до вечера» – извольте не беспокоиться, помню. Один хрен, всей нашей хурдой по дню идти – сплошной блудняк получается.
Котельников отмахнулся, не задалбывай, мол, и без тебя тошно. Сержант голову на отгрыз давал, что только он уйдет, как летеха уткнется в планшет, и будет зубрить карту, не забывая, впрочем, отвечать восторженным девчонкам в «однопалатниках» или в «тентакле». Официально, аккаунты в соцсетях для силовиков запрещены, но кто там проверять будет? Особенно, в лихорадке последнего года…
…Поздняков шел по родному городу, стараясь не сильно крутить головой. Все же, за два прошедших года, один из которых шел в зачет сразу за три, покорежили малую родину знатно. До выгоревшего горсовета, и до расстрелянного на девятое мая ГУВД, располагавшихся друг от друга, считай, рядом, он не дошел. Совсем не по пути было.
Да и пройти-то, довелось, всего пару километров. Но увиденное пугало. Нет, выбитые с рамами окна и следы пожаров на стенах Поздянкову были привычны – не первый год жил. Но в тех, неродных, городах и поселках, при всей постапокалиптичности картины, она так за нервы не дергала. До Донецка с Луганском, не говоря уже о Славянске, конечно, разрушения не дотягивали. За всю дорогу - с десяток случаев, это не много. И большинство – последствия развалившейся коммуналки. В центр города особой стрельбы не было. Не считая, конечно, майских событий
На пересечении Лавицкого и Строителей подвернулся киоск с пивом. Будто знали, что понадобится. Гривны у сержанта водились. Правда, замызганные и подмоченные, но зато много. Взяв два «светлых Чернигова», Поздняков двинулся дальше. Одну бутылку он сунул в набедренный клапан штанов, где она тут же начала болтаться. Другую открыл о ржавые остатки автобусной остановки, глотнул тут же запенившейся жидкости…
- Да уж, блин, последние времена наступают, вроде «Чернигов», а на вкус – «Балтика тройка», - продегустировав, и, посмотрев на Солнце сквозь темное стекло бутылки, выдал печальное заключение Поздняков.
Внимания к себе, сержант привлечь не боялся. Было бы потеплее, вообще в одних штанах бы поперся. Набитые с дуру на службе татуировки для нынешних хозяев города служили отличным шварцевайсом. Но и одетым, Поздняков на общем фоне совершенно не выделялся. Таких мужиков как он, в грязном камуфляже, и с бухлом в руках, тут хватало.
Поздняков стал у пешеходного перекрестка, пропуская медленно катящийся по растрескавшемуся асфальту джип с грязным «жовто-блакытном» полотнищем на крыше. Демонстративно глядел в сторону, рассматривая выгоревшее здание «азовстальского» общежития. Можно, конечно было вскинуть руку с пивом в «зиге», проорав заветные слова: «Сало Уронили» или «Хай живее Штефан Бандера!», но свидомые парубки вполне закономерно могли принять за издевательство, и шарахнуть из пяти стволов. У сержанта, конечно, грелся под бушлатом «Вереск» с тройкой магазинов, да и граната поддерживала уверенность в себе. Но супротив автоматов да среди белого дня… Нет, такой хоккей нам не нужен!
Укры проехали мимо, то ли не заметив, то ли решив не связываться. Стоит себе, и пусть стоит. Бушлат древний, сам грязный, взять нечего…
Поздняков двумя глотками допил пиво, метко швырнул бутылку в кучу мусора около переполненной урны, перешел через проспект и нырнул в лабиринт пятиэтажек. До нужного адреса на Приморском бульваре оставался квартал. Только сейчас, он понял, что возможно рискует зря. И никого нет дома. Или вообще, сидит в нужной квартире на четвертом этаже, какой-нибудь говносек, и автомат чистит. А тут клятый москаль с гранатой. Добрый день, мол, а я тут «черепашку» принес. Нет желания опробовать? И получится сплошное непотребство со стрельбой, взрывами и полным провалом. И подставлением под огромные неприятности той, кому это совсем-совсем не надо…
Поднявшись по лестнице, знакомой до последней ступеньки, Поздняков привалился спиной к холодной стене. Выдохнул. Если нет никого дома, то надо будет в подъезде пиво допить, пока нервы не перегорели, и возвращаться в подвал, в котором ждет темноты группа. Ну что, кто не рискует, тот не лежит в реанимации?
Звонок, естественно, не работал. Уже лет семь точно – сложный прибор квартирного оповещения еще до постоянных отключений электричества гавкнулся, а поменять ни у кого руки не дошли. На стук отозвались быстро. Легкие шаги по коридору:
- Кто?
- Открывай сова, медведь пришел! – ответил Поздняков, чувствуя, как лицо расползается в глупой улыбке.
- Ой…
Загрохотали засовы с замками, распахнулась дверь. И на сержанта набросились. Обнимая, целуя и ругая одновременно…
…- Видишь, Саша, только напомнила, и ты уже улетел где-то.
Аленка сердилась. Это было сразу видно.
- Прости, задумался я что-то… - поспешно соврал Поздняков, тряхнув головой.
- Я же тебя без рентгена вижу, - грустно улыбнулась девушка, - смотрю и вижу, как ты за прошлое цепляешься.
- У кого прошлого нет, у того и будущего не будет, - озвучил он затасканную мудрость.
- Ага, ага, - не стала спорить Аленка, - так и есть. Только ведь у вас всё равно ничего не вышло. Если ты, меня, конечно, не обманываешь, - добавила она, погладив взъерошенного Позднякова по голове.
- Как я тебя обманывать могу, а?
- Заканчивать вопрос «аканьем» - дурной тон!
- Я университетов не кончал, ага?
- Ладно, ладно, успокойся, - тонкие пальцы коснулись щеки, - я все понимаю. К тому же, ты мне про нее все-все рассказывал. Вы же расходились раз десять?
- Может и больше, не считал.
- И правильно. Не считай. Что бы там, в прошлом не было, мы-то с тобой здесь, в настоящем. Да и не было меня в том твоем прошлом, ведь так?
Поздняков поймал Аленкину ладонь, молча прижал к губам…
В 1-3: Любовь к темному пиву и Родине, массовые растрелы и избитые в кровь офицеры Российской армии...
Продолжение следует...
