Ярчуки. Глава 6. О тяжкостях воровства и иных греховодностях
Часть первая
Зябко и нехорошо дорожное утро, сулящее хмарый серый день. Чуть подсохли косматые травы вдоль узкого размокшего шляха, зябко вздрагивают преогромные лужи, затопившие колеи, трепещет на ветерке листва понурого придорожного гая, где накликая недоброе путникам, хрипит-каркает на ветви дряхлая, растрепанная ворона. А уж не так и ранен тот утренний час! Вроде во всю должны сиять лучи пробудившегося Солнца, выжигать те распроклятые лужи, сушить твердь земную, да вселять радость и умиротворение в души путников. Где там – клубится на горизонте мрачное варево дождевых туч, сулит новый заунывный дождь. Чавкают копыта, тяжко шлепаются с колес шматы дорожной грязи, едва движется карета – лошади заморенные словно день напролет влачили свой груз тяжкий и скорбный.
( Collapse )
Зябко и нехорошо дорожное утро, сулящее хмарый серый день. Чуть подсохли косматые травы вдоль узкого размокшего шляха, зябко вздрагивают преогромные лужи, затопившие колеи, трепещет на ветерке листва понурого придорожного гая, где накликая недоброе путникам, хрипит-каркает на ветви дряхлая, растрепанная ворона. А уж не так и ранен тот утренний час! Вроде во всю должны сиять лучи пробудившегося Солнца, выжигать те распроклятые лужи, сушить твердь земную, да вселять радость и умиротворение в души путников. Где там – клубится на горизонте мрачное варево дождевых туч, сулит новый заунывный дождь. Чавкают копыта, тяжко шлепаются с колес шматы дорожной грязи, едва движется карета – лошади заморенные словно день напролет влачили свой груз тяжкий и скорбный.
( Collapse )