irkuem (irkuem) wrote,
irkuem
irkuem

Categories:

Мёдом по крови. Эпизоды 1-33,1-34 и 1- 35

Окрестности Орши. 1-33

- Ну?! – ротмистр метался разъяренным тигром. А что мечущегося по бокам хвоста не было, так на то у Бортнича прутик в руках есть. Был. Измочаленный огрызок полетел в сторону. – Чего ждем?!
Никто не ответил. Полковник далеко, на Червонном холме штаб держит. А они тут. Две конных хоругви. Одна – из гвардейцев, вторая изрядно разбавлена пришлой шляхтой. Но вояры завзятые, не отнять. Засадный полк. Ждут нужного часу, чтобы махом обрушиться на Владзислава, переколоть убегающих в спины или фланг замять. Бой покажет, где полезней станут.
Только приказа всё нет и нет. А Бортнич не слепой! Все видит!
Погибают Безликие! Зря погибают! Прорвать строй коронной пехоты могло лишь чудом получиться. Не случилось чуда. Первый порыв иссяк, растрепавшись о пики и мечи. Безликие уже не кидались очертя голову, осторожничать начали. Коронные, почуяв слабину врага, двинулись вперед. И с каждым их шагом, мятежники отступали на два. Еще немного, и отступят на три. А после, оглянутся чтобы было виднее, куда идти, и побегут, бросая для легкости бега оружие и подставляя врагу спины и загривки.
А он – тут! Хотя самое время, пришпорить коня, да вперед! Пика в харю метит – плевать! Из седла вынесло – на ноги вставай! Хребет переломлен – зубами грызи! Но нет приказа…
Когда над Червонным холмом, пугая ворон, взлетел в небеса шипящий шар огня, Бортнич уже сидел в седле. И не успел фейр догореть, как гвардейцы стронулись с места, выезжая из-за холмов…

***
Гамсунсон понимал, что не должен этого делать. Не место командиру «быстрого отряда» в первых рядах. А уж командиру драгунского полка, что создан из кавалерии всех свеонских отрядов, успевших подойти к началу битвы... Главное оружие офицера такого ранга – голова, карандаш и вестовые-фэнрики. Но то на учениях. А когда противник заведомо слаб, предписания и инструкции можно оставить в стороне. Хотя бы на пару часов. Дольше и не потребуется. Пехота мятежников начала пятиться, и побегут раньше, чем полк выйдет на расстояние, пригодное для последнего броска. Останется лишь – преследование и добивание…
Майор выругался. Да так грязно и длинно, что два фэнрика, скакавшие чуть позади, порозовели лицами. Из-за невысокого седловатого холма, выезжала конница мятежников. Все выезжала и выезжала. Порывом ветра развернуло знамена…
Ну что же, вот и встретились. Гамсунсон сглотнул непрошеный комок в горле, надеясь, что никто не увидит его смятения. Золотые Волки. Если верить глазам – около двух тысяч. Майор с трудом подавил желание оглянуться, вспомнив, что за спиною не привычная полутысяча драгун, а целых четыре. Стало быть – вероятность победы есть, и не малая. Заодно и опробуем, сколь хороши те самые пресловутые Волки.
- Вперед! – махнул рукой майор. Крестьяне подождут. Займемся ими потом…

***
Свеоны. Много. Ух, много, чертей сине-желтых! Раза в два больше, а то и в три! А даже и лучше. Густую траву косить завсегда легше!
- Ну шо, хлопцы, покажем курвам цим, де раком зымують?!
- Покажем! – взревели в ответ хлопцы и заскрипели замками пистолетов.
- Ну так рубай до седла, дальше само розвалытся!
- Рубай!...

***
Две конные лавы столкнулись с таким шумом, что услыхали даже голуби на Врановой Баште. Заворковали испуганно, да забились поглубже, закрывая глаза и веря, что наступившая темнота спасет от смерти…
Столкнулись. Шарахнули друг в друга из пистолей. Раз, другой! И зашуршали ножны, расставаясь с саблями да палашами. Понеслась круговерть!
Конь, встав на дыбы, лупит копытами воздух. Вьется вокруг змеей «волчий» ротмистр, зубы скалит, и никак его не достать. Злая волна ударила в голову. Ярость побежала по клинку. Раз и все! Не повезло…. Саблю не в корпус послала рука, а навстречу клинку. Удар! Рвущий уши звон. Повод на себя, конь вертится кругом. Раз, два! Хватит с тебя? Вороная кобыла уносит хозяина в сторону… Липкое обжигает бок, струйкой бежит по ноге. Радужные круги в глазах и чернота… Майор Гамсунсон выпал из седла, обняв истоптанную землю широко раскинутыми руками….

***
Взмыленный конь вынес на вершину Червонного холма поручика Косача. Раненого поспешно сняли с седла и положили на расстеленную попону. Отец склонился над сыном.
- Нас больше нет, – темная кровь запузырилась на губах. – Родине – слава, честь – нам!
Полковник отнял руку от груди поручика. Встал.
Сын погиб. Бортнич - тоже. Да и мало кто из них доживет до вечера. Чуда не случилось. Жигимонт мертв, Казимеж забыл про обещания, Степь оказалась слаба и труслива, Вильчур не сумел захватить Владзислава. На что еще надеяться, чего еще ждать? Что Франтишек успеет? Не бывает чудес, ох, не бывает...
Защемило в груди. Навернулись слезы. Тяжелые слезы, не умеющего плакать человека…
Немногие оставшиеся на холме до конца, отводили глаза. И никто не услышал за шумом боя шорох кинжала, покидающего ножны. Отточенный до синих брызг клинок мягко вошел в живот. Ослепительный взрыв боли… И темнота, несущая покой усталому человеку…

Орша 1-34

- Шагай, падла! – и пикой в спину. Не острием – древком. Главное – не упасть. Подняться не дадут. Разрядит свеонский драгун пистоль, а колонна дальше пойдет. И на тебя, умирающего, наступит. Потому шевели ногами, да слова ругательные не в полный голос ори, а шепчи. Вон падла на коне рядом едет. С пикой наперевес.
Эх, рвануть бы в подворотню, да уйти дворами! Только не выйдет ни черта! Ноги кандалами надежно скованы – каждый шаг в ладонь длиной, не разбежишься. Да и куда ты дернешься, по бокам колонны, «внутряки» вышагивают. Кто с парой пистолей, кто с самопалом-воронкой. Редкая штука… И гренады мечет, и дробом шарашит. Попрыгаешь, будто заяц, а тебе в спину и жахнут. Тулово в кашу, руки-ноги-голова отдельно… Не уйти…
Колонна пленных свернула в очередной раз, изогнувшись по-змеиному. Те, кто шел в первых рядах, начали замедлять шаг, поняв, куда привели остатних бунтовщиков. Вернее, приведут.
До конечной точки оставалось два квартала. Пехотные казармы. Те самые…
Передние и вовсе остановились, не желая идти. Но, командир конвоя будто знал, что так будет. В спины задних тут же уперлись пики. И те поневоле надавили на соседей, а те, в свою очередь... И вся процессия двинулась дальше.
- Новиков убирать будете! – буркнул один из конвойных, седоусый капрал, перемазанный с ног до головы сажей. - Вы же ребят накрошили… - и злобно харкнул в глубь колонны, попав шатающемуся поручику в лицо.
Поручик дернулся было, но тут же был остановлен прочими. Да и что ты сделаешь, если ноги в кандалах, и руки. А помереть - дело быстрое и несложное. Вот жить труднее…
Завидев пленных, из окрестных домов высыпали жители. Они стояли, оттесняемые к стенам, и во взглядах мешалось многое: от ненависти до страха. А кое-где, отдельными проблесками, мелькало уважение. Но его было мало. Казармы располагались совсем рядом, а дни стояли жаркие…
Внутри все осталось точь-в-точь, как тремя днями ранее, только добавилась удушающая вонь. И мириады мух, плотно облепивших трупы. Впрочем, кое-какая работа уже была выполнена. Возле заваленного телами плаца громоздилось кучи свежей земли, и темнели провалами глубокие ямы…
Задача была немудреной – уложить убитых в яму, после засыпать известью и закопать. По уму, следовало бы в приказном порядке обязать родственников разобрать своих. Но мертвецкие переполнены, лед давным-давно кончился, все новобранцы – не из Орши, а Солнце все никак не уйдет на покой… Еще немного, и, в довершение всех бед, поползет по многострадальному городу эпидемия. А там и на страну перекинется…
Хоть руки развязали. Всё равно провозились почти до темноты. «Внутряки», отобрав у пожежников, прикатили бочку с водой. О еде не позаботились, да и не полез бы никому кусок в горло. И так почти каждый метнул харч, добавив вони…
А когда последняя лопата извести полетела в яму, работников построили у ее края…
Всего один залп. Больше выстрелов не требовалось. «Внутряки» стреляли метко. А где нужна была правка –справились лопатой.
Ямы засыпали уже в темноте. И никто не видел, что земля еще долго шевелилась…

Украйны Орсании 1-35

Деревенька догорела еще вчера. Прошедший под самое утро дождик прибил последние искорки, таящиеся под золой, и пепелище умерло окончательно.
Вскоре после рассвета, когда солнце только-только перестало цепляться за виднокрай, на закопченную печную трубу, шумно хлопнув крыльями, сел ворон. Огромная, как и надлежит истинному крачету, птица чистила перья, поглядывая по сторонам выпуклым глазом.
Ворон видел все. От начала и до конца.
Степные пришли ближе к вечеру. Ворвались с трех сторон, мигом очистили обе коротенькие улочки. После спешились и, отогнав коней чуть подальше, пошли частым гребнем, тщательно проверяя каждую хату. Выгребали все, чуть ли не под метелку – благо, лошадей вьючных хватало. Брали и пшеницу с ячменем, не говоря уже о кругах сыра да яблоках.
Запасливым степнякам в добычу годилось всё! И сточенный топор, на треснутой рукояти, и ситцевая выцветшая занавеска. А уж о молодых девчатах, и речи не идет. До самой ночи крики к небу летели. Многие, ох, многие, жалились Айону на судьбу, пока кинжал не втыкался в грудь или не чиркал по горлу…
Глупые люди верят в Айона, но лишь потому, что ходят по земле. Ворон, поднимавшийся выше туч, знает истину. Нет там седого старика с длинной бородой. И никогда ничего не было. А люди – верят. И зовут. Звали…
Заминка у нападавших вышла с маетком на холме. До войны там мужчин без счету жило – старший Огоневський, тот еще жеребец, постарался. Но война всех выбрала! Где кто в землю лег, в деревне не знали – шановна пани Катажина про то говорить не любила…
Одна она в маетку осталась, да дворовых мужиков четверо из тех, кто в боевые холопы стал негоден по болезни или возрасту. Старые ли, больные, а степным хорошо врезали, ох хорошо! Добрых полчаса держались пятеро против сотни. И не меньше дюжины положили под маетком. А может и больше. Да еще в доме, дотла сгоревшем – без счета. Кто вошел - из пламени не выскочил. Ни пани Катажина Огоневська, ни хлопы ее, ни степняки кривоногие. Все там остались. Живые ли, мертвые, пламя не разбирает.
Обозлившиеся степняки выместили злобу на деревенских. Дорезали, кто был еще жив, запалили и ускакали в ночь, ведя тяжело груженых коней. Не первая деревенька попалась им по пути. И не последняя. До кордона – ворону полночи лететь. А уж конному - самое малое, три дня...
Ворон посидел еще немного. Если по прежнему укладу, то надо бы лететь с докладом до ближайшего поста Порубежной стражи. Вороньи мастера везде есть – поймут да вышлют отряд навстречу степным, чтобы окстились грязномордые на Орсанию набегом ходить. Кто бы ни позвал!
Но ворон сомневался, не мог решить. Уже трижды в него стреляли. Один раз пуля совсем близко прошла, перья взъерошила. К мастеру Крауку вернуться - тоже не судьба. Набилась земля в рыжую бороду землей, ползут к мастеру черви, на зуб пробовать. Где брат Ук пропал – неизвестно. Отбился по пути, из Столицы в шторм улетали…
Впрочем, куда направиться, можно и потом решить. Сейчас голова о другом мыслит. Спланировав на землю, Кра зашагал по мокрому пеплу, задирая лапы. Идти недалеко, пять пар шагов.
Мощный клюв с легкостью проломил обгорелый висок, добравшись до мозга…
Tags: Мёдом по крови (текст)
Subscribe

  • Про унака и хитрого орлана

    Жил один унак у моря. То-рыф свой у берега поставил. Совсем близко! Волна в берег ударит, на крышу пены горсть швырнет. Придет мороз, пена замерзнет…

  • Про унака и поющий пенек

    Раньше унаки тихо жили. Некогда шуметь! То охотятся, то спят, то едят, то новых унаков делают – хотя иногда громко получалось, когда то-рыф ломали.…

  • И снова новости

    Пока я, понимаешь, морожу жопу в холодных водах безымянных ручьев, коллеги пашут, не разгибаясь. Сегодня, кроме новой главы "Экспресса", еще и новая…

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 48 comments

  • Про унака и хитрого орлана

    Жил один унак у моря. То-рыф свой у берега поставил. Совсем близко! Волна в берег ударит, на крышу пены горсть швырнет. Придет мороз, пена замерзнет…

  • Про унака и поющий пенек

    Раньше унаки тихо жили. Некогда шуметь! То охотятся, то спят, то едят, то новых унаков делают – хотя иногда громко получалось, когда то-рыф ломали.…

  • И снова новости

    Пока я, понимаешь, морожу жопу в холодных водах безымянных ручьев, коллеги пашут, не разгибаясь. Сегодня, кроме новой главы "Экспресса", еще и новая…