Все бесполезно. Все! Даже если Вранова башта падет, а Владзислав повиснет в петле, дрыгая обоссанными ногами, это ничего не даст! Жигимонт мертв, и его кости давно истлели в сыром подвале. Без короля - все бессмысленно, и он, полковник Косач, вовсе не вызволитель законного правителя, а смутьян и мятежник. От него отвернутся все. И Ливония, и Степь, и те, про кого Косач запретил себе даже думать.
Рука сама потянулась к вину. Терпкая жидкость лилась и лилась в глотку. Полковник отбросил пустую бутылку. Вино напрочь потеряло вкус. А вместе с ним и способность туманить разум, отдаляя беду.
Пришла беда. И никто не поможет с нею управиться. Никто. Даже Тенгри-Вседержатель, и тот не рискнет помогать полковнику Косачу, что ошибся так сильно.
Холодным собачьим носом в ладонь ткнулась рукоять пистоля. Хороший пистоль, два ствола, два спуска. Росы делали. Слухи доносятся, у них самопалы делают на десять зарядов. Под ложем коробка, и все там. Пуля, порох – все в одно слиты. Таких бы пару десятков... И тройку их «особых взводов». Тех, что поклыкастее…
А говна на лопате не хочешь, пан полковник?! Хуже бабы стал!
Косач встал, покачнувшись. Все же коварное вино ударило в ноги
Пакость какая! Надо Язя позвать, нехай заберет эту отраву, да в овраг выльет. Не время за кувшин браться.
Полковник потряс головой и докрасна растер себе уши. Пить с горя, а после мозги себе вышибать – слабых удел. Умные – сперва подумают. Так, Жигимонт, следовательно, мертв. И с ним вместе, твой план помер. Пока не воняет, но скоро смрадом потянет. Бросить бы всё, ущипнуть казны малость, Дракона нет, так не хуже кони найдутся. И ищи-свищи ветра. В Дикополье завсегда примут. А нет, так язык не только до Полынного Замка довести может, но и до Магриба...
Но вот с другой стороны, ты, пан полковник столько мозолей оттоптал, да стольким на спину плюнул, что везде найдут. Хоть в Магрибе, хоть где. Найдут, и за содеянное спросят. Так что, нет из Орсании дороги. Оставаться придется. И молчать.
Если правда наружу выйдет, то держава вся полыхнет. От моря до украин. Против Владзислава все станут. И шляхта, и народ. Не всех же купить удалось. Но вот стоит ли птицу-правду из клетки выпускать?
Когда все завертится, то другие найдутся. Более хитрые, более верткие, более… более первые. А оно тебе надо? Ведь того, кто принесет победу, на трон не посадят - на кордон выпрут. Галуцей гонять. Нет уж! Хрен вам всем в зубы! Не бывать того!
Не для того он потом, кровью и верным служением выбился из «босой шляхты»! Не для того! Жаль, отец не видит. Эх, отец, дурная твоя голова! И зачем тебе было против Яремы идти? Зачем правду выискивать решил там, где её и быть не могло? Хотел в перьях куриных обваленным быть? Или в канаве жизнь кончить, хлебая грязь вспоротым горлом? Ну то не журысь, батьку! Не спасли Ярему его сердюки с гайдуками! Помер паскудно, как такой крысе и положено! На колу пан Ярема два дня сидел. Пока не сдох. Жаль, отец не видел. Понял бы тогда, как надо правду искать!
Страшно на себя всё брать и стяг падающий ввысь поднимать? Так первый раз, что ли?
Помнишь, полковник, как тридцать годов назад Степь в набег пошла, да шальным отрядом наскочила? Помнишь, кто во главе хоругви Старомясской стал, из стариков да детей набранной? Не магнат княжего роду в сечу вел. А ты - нищий сын опозоренного отца. Потому как, если не ты, то кто? Так что, орудием в руках чужих быть не стоит. И про смерть Жигимонтову лучше промолчать. А то ведь, набегут, не отмашешься. Все надо в свои руки брать...
- Пан полковник! – без предупреждения сунулась в шатер голова сегодняшнего бунчукового, хорунжего Яремчука. – Разведка повернулась!
- Что говорят?
- Коронные поблызу!
Косач улыбнулся. Ну что же, хвала тебе, Владетель Небес! Ты вовремя подаешь знак! Спасибо тебе, дальше, уж как заведено – я сам. Быть полковнику Рышарду Косачу королем Рышардом Верным. А кто против скажет - сам себе могилу выроет.
- Сколько и где?
- Два часа ходу пешаго ходу! Разъезды навкругы, но наших не видели! Полк «квартцяных»! Бобёр гербы читал – говорит, с галуцкого кордону! Полковником у них – Чупрына.
- Шестой день идут, – начал вслух рассуждать Косач. – Чупрына служака завзятый, без отдыху полк гнать будет...
- Так сам говоришь – шестой день идут, – встопорщились усы Яремчука, - притомились чупрынчики...
- Сожрем, пан хорунжий?
- Отчего бы и не сожрать, пан полковник!
- Мухой до Скаженного, пусть Безликих поднимает!
- Уже бегу, пан полковник.
И только сапоги затопали по земле.